Высшая аграда

В рядах Советской Армии я служил с 1965 года по 1968–й. Надо сказать, что в армию в наше время не «забирали», как теперь говорят, а призывали. И в нее стремились попасть все ребята. Считалось позорным если кого–то «забраковали» на призывной комиссии, и не каждая порядочная девушка с таким танцевать пойдет...

Эхо Великой Победы

Высшая аграда

Рассказ–быль

В рядах Советской Армии я служил с 1965 года по 1968–й. Надо сказать, что в армию в наше время не «забирали», как теперь говорят, а призывали. И в нее стремились попасть все ребята. Считалось позорным если кого–то «забраковали» на призывной комиссии, и не каждая порядочная девушка с таким танцевать пойдет...

Скажу честно, что солдат я был не самый образцовый. Конечно, я не опаздывал в строй, у меня всегда были аккуратно подшитый белоснежный подворотничок, до блеска начищены сапоги. Я беспрекословно выполнял приказы командиров. Более того, был отличным спортсменом. Имел 1–ый разряд по силовому армейскому троеборью. Значительно превышал нормативы по химической подготовке, отлично знал технику. А на строевых смотрах считался лучшим запевалой роты...

Но была у меня и другая сторона — любил ходить в самовольную отлучку или как у нас говорили в «самоход». Было этому если не оправдание, то объяснение. В ту пору в армию брали в 19 лет. А с пятнадцати я содержал уже свою больную старушку–мать. Пас колхозный скот, а позже работал трактористом. Одним словом, был в семье опорой и хозяином. Кроме того, играл на гармошке и слыл первым парнем на деревне со всеми вытекающими последствиями, т. е. знал, что такое вино и женщины. Неудивительно, что и на службе, как поется в песне: «...девки молодые свели меня с ума».

Служил я в авиации и в составе дежурной смены регулярно нес дежурства на «точке привода», которая обеспечивала подлет и посадку самолетов с северного направления. «Точка» наша находилась прямо на околице села. Поэтому, не покидая поста, мы имели возможность общаться с местным населением. Ходили за водой на деревенский колодец, играли в волейбол и футбол с местной молодежью. Иногда тайком от начальства, по очереди посещали сельский клуб. Там я и познакомился со своей будущей женой Валюшей.

В 1967 году она закончила пединститут, а мне, находившемуся в то время в базовом расположении части довелось присутствовать на выпускном балу. По окончании его, а более потому, что время увольнительной заканчивалось, Валюша проводила меня до части. За праздничным столом не обошлось, конечно, без спиртного. Возможно, это и вскружило голову мне и моей Валюшке. И мы договорились продолжить встречу после команды «Отбой». И нет счастливее той летней ночи, которую мы провели тогда вместе. Рано утром я незаметно пробрался в казарму, и тут выяснилось, что та ночь была счастливой не только для меня... Естественно начались разборки.

...Во времена моей службы среди офицеров было много участников Великой Отечественной войны. Один из них — наш заместитель командира по технической части зампотех — майор Ивлев. Он закончил войну двадцатилетним лейтенантом. В 1967 году ему было чуть более сорока. Маленький, тщедушный, но когда офицеры сдавали нормативы по физподготовке, он показывал результаты выше, чем молодые лейтенанты. Любимец всей нашей части. Если командир части — батя, старшина роты — родная мама, то майор Ивлев — старший брат. Вел себя с рядовым составом простецки, занятнейший рассказчик. К тому же родом с Урала, из Нижнего Тагила. По армейским меркам — мой ближайший земляк. За выше упомянутые мои достоинства отношение с его стороны ко мне было неформально покровительственное. Например, увидя как в солдатском клубе я танцую твист, отчитал назидательно строгим тоном, в котором впрочем, присутствовала ласковая нотка «...в деревне, небось, тележного скрипа боялся, а здесь твист танцует — «герой».

На мою беду, к моему несчастью разбирался с нами по самоволке именно он. Я до сих пор со стыдом вспоминаю как тщедушный с виду человек схватил, приподнял меня (во мне было 65 кг), потряс в воздухе, отшвырнул в сторону, замахнулся (лучше бы он тогда меня ударил, может мне было бы не так стыдно), потом потряс за грудки и в ярости закричал: «Тебе, что увольнения было мало? Разгильдяй!» Не было у меня на службе драматичнее момента. Долго ходил как в воду опущенный. За этот проступок меня лишили краткосрочного отпуска с выездом на Родину. Но гнев майора я переживал значительно сильнее.

Но вот как–то захожу в курилку, майор Ивлев, как всегда, когда позволяла служба, среди солдат, что–то рассказывает. Вокруг взрывы хохота, майор, забыв свой гнев, в душе простив мне мои похождения, подвинувшись предложил присесть рядом. Легонько дав мне подзатыльник, изрек: «Вот такие архаровцы выиграли войну». Я чуть не задохнулся от неожиданных слов. Майор Ивлев! Вояка! Ставит меня на один уровень с собой! Считает способным достойно выполнить воинский долг! Ну что может быть выше такого доверия! Моему счастью не было предела.

С тех пор прошло более сорока лет. Но всю жизнь считаю своей высшей воинской наградой эти слова боевого офицера.

В нашем селе сейчас проживает единственный участник Великой Отечественной войны — дядя Миша — и то не местный, а приезжий из Миасса. Я поздравляю его, всех участников войны и ветеранов труда, всех жителей района с самым главным праздником нашей страны, с наступающим Днем Победы. Желаю всем крепкого здоровья и семейного благополучия. Почтим память погибших на войне и после войны солдат. Вечная Слава Героям.

И. Выдрин,

с. Белово.