"Мы были горды, что нас считали взрослыми, а не малолетками в 13 лет". Алла Фехнер, как и другие ее сверстники, была лишена нормального детства. Продолжаем совместный проект областного госархива и "Губернии".
Война обрушилась на детей так же, как на взрослых, – бомбами, голодом, холодом, разлуками, смертью. В те страшные годы дети быстро взрослели и как патриотический долг рассматривали свою помощь фронту. К августу 1942 года, по сведениям архивных документов, в Челябинской области работало 28 806 подростков с 7-го по 10-й класс, в Челябинске – 6889, в Златоусте – 1963, в Миассе – 1854, в Магнитогорске – 3379, в Катав-Ивановске трудились 1170 подростков, в Копейске – 1913, в Сатке – 1553, в Миньяре – 1537. На промышленных предприятиях трудились 7474 человека, в сельском хозяйстве – 21 332.
Кроме самих деревенских детей и подростков, на полях и фермах работали городские школьники. Бывшая ученица челябинской железнодорожной школы № 1 (ныне школа № 121) Алла Фехнер писала в своих воспоминаниях, хранящихся в Объединенном государственном архиве Челябинской области: «Первые два лета мы работали в зерновом совхозе, который находился в деревне Шагол. А в 1944 году и даже послевоенное лето 1945-го работали в Синеглазовском овощном совхозе, потому что мужчины еще не вернулись в деревню, а в некоторые деревеньки и возвращаться было некому».
Семиклассниц поселили в длинном дощатом бараке без окон – новом коровнике. В соседнем бараке-коровнике жили мальчики. Вдоль стен в два этажа – нары, в углу – бак с водой и алюминиевая кружка на цепочке. У кого были матрацные наволочки, набили их сеном, у кого не было – стелили сено прямо на нары, под голову – котомку с пожитками. Утром отряд выводили в поле.
«Такого огромного хлебного поля я еще никогда не видела, – пишет Алла Фехнер. – Оно казалось живым, дышало и волнами ходило под ветром. И среди золота колосьев – голубые васильки. Красиво! Вот если бы их не надо было выпалывать! И почему это у всех сорняков такие длинные, крепкие корни и колючие стебли? А перчаток почти ни у кого нет. В первый день мы с нормой, конечно, не справились. Норма у нас – без скидки на возраст, взрослая, и пайка хлеба – тоже, 700 граммов. Но через несколько дней мы стали легко справляться с нормой. И были очень горды тем, что нас считают взрослыми, настоящими работниками, а не малолетками по 13 лет».
Премия военного времени – калоши и полмешка лука
Поспели хлеба. Девочкам из старших классов доверили косить. Алла тоже попросилась на косьбу. Два дня их учили секретам работы, чтобы коса не ходила поверху и не рубила колосья, а шла вдоль самой земли, оставляя стерню всего в шесть-семь сантиметров. Косили утром, пока не сошла роса, потом – другая работа. Без дела не сидели.
Алле Фехнер с подругами приходилось работать и в ночную смену на комбайне подборщиками зерна, и на току – перелопачивать и провеивать зерно, и на веялке. Все сельскохозяйственные работы изучила.
«За перевыполнение нормы в обед нам давали по стакану суфле, приготовленного из толокна, обрата и чего-то еще, – вспоминает Алла Дмитриевна. – Это сладковатый напиток, довольно густой и, как нам казалось, сытный. Обед нам привозили на полевой стан. Хлеб мы часто съедали еще за завтраком (сырой, тяжелый, 700 граммов выглядели очень маленьким кусочком), и чувство голода сохранялось постоянно. Надеяться на «подножный корм» не приходилось, порядки были очень строги: за «колоски» даже судили, а нас, когда уходили с тока, заставляли вытрясать зерно из лаптей». Да, из лаптей, потому что за лето ребятишки износили и порвали свою обувку. А осень уже была не за горами. Вышли из положения: школьникам сплели лапти. К октябрю износилась и одежонка, которую захватили из дома дети. Обычно только в середине октября, когда заканчивались все сельхозработы, Алла Фехнер вместе с классом уезжала в Челябинск.
Перед отъездом совхоз по-своему благодарил детей за работу. На общем собрании за перевыполнение норм им вручали премии. Это были премии военного времени: не грамоты и не медали, а самое необходимое в те времена: одежда и еда. «В первый год я получила калоши и полмешка лука, на второй – белый хлопчатобумажный свитер и пуд пшеницы (зерна), – читаю в школьной тетрадке Аллы Фехнер. – И вот что удивительно: полураздетые, вечно голодные, мы ни разу даже не чихнули, не болели, у нас всегда было бодрое, боевое настроение. Мы никогда не считали себя несчастными, не стонали, не жаловались ни на усталость, ни на голод, ни на условия жизни. Старались работать, выполнять норму, стремились сделать больше, как можно больше, знали, что мы вкладываем свой труд в общее дело Победы».
Поделиться
поделиться:
