Афганистан. Невольно ассоциируется это слово с другим – война. Кому она была нужна? С какой целью наши войска вели ее? В этом году исполняется 30 лет ввода наших войск в эту страну, а 15 февраля – еще одна годовщина вывода. Говорили, что выполняют наш интернациональный долг.
Афганистан. Невольно ассоциируется это слово с другим – война. Кому она была нужна? С какой целью наши войска вели ее? В этом году исполняется 30 лет ввода наших войск в эту страну, а 15 февраля – еще одна годовщина вывода. Говорили, что выполняют наш интернациональный долг.
Именно это назвал первой задачей бывший афганец Д.Ю. Королев, а второй – обеспечение безопасности границ СССР.
Он наш, южноуральский, заканчивал школу №4. Видимо, решил стать кадровым военным, коль поступил в Кировское военное авиационно-техническое училище. В звании лейтенанта молодой борттехник вертолета был направлен в авиацию погранвойск, базировавшуюся в Душанбе. Можно даже не уточнять, зачем она там находилась, ведь Афганистан – рядом.
Летая на вертолете МИ-8МТ, Дмитрию Юрьевичу нередко приходилось участвовать в боевых действиях. И бомбить, и высаживать десанты, и проводить разведывательные полеты. Думается, что вспоминать о тех годах ему нелегко, ведь терял друзей боевых. А из каких ситуаций выходили, даже трудно поверить, что оставались живыми…
- Между городами Кундусом и Файзабадом пришлось участвовать в ликвидации бандформирований душманов, - вспоминает Дмитрий Юрьевич. – Там стоял батальон народной афганской армии, которую моджахеды пытались уничтожить. В один из дней предстояло подняться 10-12 (точно не помню) нашим вертолетам. Пока грузился десант, обстановка, куда мы летели, изменилась: моджахеды подошли ближе. А этих разведданных у нас не было. Руководствовались теми, какие дали, а они уже «устарели». И высаживался десант прямо перед «духами». Наша площадка была самой ближней к ним. Вертолет посадили. Десант оказался под очень плотным обстрелом. Вертолет буквально изрешетили, один двигатель отслужил, второй «ушел на малый газ». Взлететь было невозможно. Было принято решение покинуть машину.
В вертолете солдат – десантник выгружал боеприпасы. Он еще не понял, что случилось с машиной, молодой парнишка, растерялся. Я ему кричу: «Беги». А он не слышит. Грохот от выстрелов. Да и двигатель еще работал. Я его за «шкирку» взял и вытолкнул. Когда я сам выходил, выстрел гранатомета попал в заднюю часть вертолета. Взрывной волной меня вышибло. Контузило, правда, сознание не потерял. Не выбраться бы нам живыми, если б еще не один вертолет, который был метрах в 50 от нас. И то чудом улетели: и этот вертолет был на одном двигателе и с простреленным одним из самых основных агрегатов.
С душманами воевать было непросто: днем они в своих бандах участвовали в операциях, к вечеру прятали оружие, спускались в кишлаки. Становились самыми что ни на есть мирными жителями. Им платили деньги за каждого захваченного нашего солдата, офицера и особенно много – до миллиона афганей за вертолет. Вот они, как увидели наш экипаж, так и кинулись за «добычей». Но мы сумели улететь.
Вообще-то много полегло наших ребят на той войне без фронта. Вот и моего лучшего друга Сашки, Александра Петровича Щеняева, не стало. Он погиб за 21 день до вывода наших войск из Афганистана.
Вывод войск шел уже активно. И задача стояла – вывести с меньшими потерями. Спецотряд был из двух вертолетов, в грузовой кабине которых находилось оборудование для прослушивания радиосигналов противника. С помощью дешифровщика передавали данные в полк. С этой разведцелью и отправили вертолеты: на первом был я, на втором – Саша. Он уже был женат, росла дочка. Мы иногда ездили к ним в Душанбе, купались. Конечно, когда была возможность. Уверен, что друг мой, наверняка, уже строил планы мирной жизни. Да и не удалось им сбыться.
«Работали» мы в тот день, 19 января 1989 года в районе Кундуза, отслеживали перемещение бандформирований, прослушивали их разговоры в эфире. Небо было затянуто облаками, что спасало нас, ведь мы летели выше их. И «духи» не могли навести на нас имеющийся у них зенитно-ракетный комплекс «Стингер». Вдруг в облачности появилось окно как раз в районе кишлака. Первый вертолет, ведущий, проскочил это окно, а в тот, где находился Саша, пустили ракету. Услышав через систему речевого информирования, что на этом вертолете пожар, мы начали разворачиваться. Борт горел и уже падал. В небе был виден один ярко-оранжевый купол парашюта, кто-то сумел прыгнуть. Мы подобрали его. Он был в шоке. Говорил, что командир давал команду всем покинуть горящий вертолет. Почему не выпрыгнули, пояснить не мог.
Взрывная волна была такой силы, да и вертолет двигался со скоростью около
Убитых ребят мы не оставили «духам». Выдали им ультиматум: если к трем часам дня не привезут членов экипажа на блок-пост, кишлак сотрем с земли. Привезли на машине, на носилках, закрытых простынями. Я летал на опознание. Александр один был необугленный, голова, лицо целые, а тело изрублено, ведь он упал под рулевой винт. Других опознавали по каким-либо даже мелким признакам, к примеру, по нескольким волосикам на голове. Жуткое было зрелище. Поганое настроение.
Прощались с ребятами в полку. А потом груз 200 отправили по адресам родных.
Такое не забудется никогда.
Домой я вернулся позже вывода наших войск из Афганистана. Туда, конечно, уже не летали. Но зато посылали нас на урегулирование конфликтов в Нагорном Карабахе, Фергане. То есть вся служба была в войнах.
В Южноуральск Дмитрий Юрьевич, демобилизовавшись, приехал в 1993 году с женой. В семье сейчас два сына: двадцати и десяти лет. Конечно, желает им Дмитрий Юрьевич мирного неба. А сам он отслужил с честью, о чем «говорит» медаль «За боевые заслуги».
Сейчас он работает наладчиком оборудования пищевой промышленности на КХП «Злак».
Нина ПЛОТНИКОВА.
Поделиться
поделиться:
По итогам 2023 года прирост промышленного производства в регионе составил 10 процентов, что существенно выше среднероссийского показателя в 3,5 процента. За счет чего удалось достичь таких результатов, объяснил первый заместитель председателя комитета ЗСО по промышленной политике Владимир Перезолов. По его словам, в Челябинской области предприятия развиваются динамично, причем не только традиционные для региона сферы вроде металлургии и машиностроения, но также совершенно новые. Города с сильной промышленностью в Челябинской области становятся комфортнее за счет реализации предприятиями социальных проектов.
Несмотря на то, что уровень аварийности в Челябинской области за последний год снизился на 3,6 процента, региональное управление Госавтоинспекции бьет тревогу из-за большого количества смертей среди не пристегнутых ремнями безопасности водителей и пассажиров. С начала этого года на дорогах Южного Урала произошло больше 250 таких аварий. Разбавляют печальную статистику дети и подростки, гоняющие по трассам на питбайках. О количестве жертв на дорогах, о самых аварийных муниципалитетах региона, о новых фото- и видеопостах, а также о том, когда дорожные камеры начнут ловить в свой объектив водителей, не пропускающих пешеходов, в эксклюзивном интервью «Губернии» рассказал заместитель начальника Управления Госавтоинспекции России по Челябинской области полковник полиции Николай Косарев.
В современной психологии существует понятие «Синдром отложенной жизни», когда в ожидании лучших времен человек оставляет на потом принятие какого-либо важного решения. Особенно это касается молодых людей: «Вот получу образование — тогда и создам семью», «Встанем на ноги, обзаведемся своим жильем — тогда и подумаем о ребенке». Эти «тогда и» понять можно. Сложные решения. Еще сложнее тем, кто все-таки их для себя принял, полагаясь на помощь родителей. Именно для поддержки таких молодых семей, а еще для того, чтобы сказать «не откладывайте на завтра то, что можно сделать сегодня», на Южном Урале учрежден студенческий капитал в размере 1 000 000 рублей. Но это еще не все. Как рассказали «Губернии» в Законодательном собрании Челябинской области, в вузах региона появятся комнаты матери и ребенка. Это федеральный тренд.
