Известная советская поэтесса и блокадница Ольга Берггольц в книге «Три письма в эфир» писала: «Мы давно не плачем, потому что горе не убило в нас жизни…
В.И. Востриков, ветеран войны, член городского совета ветеранов, почетный гражданин Снежинска
Известная советская поэтесса и блокадница Ольга Берггольц в книге «Три письма в эфир» писала: «Мы давно не плачем, потому что горе не убило в нас жизни… Да, смерть глядела этой зимой в самые наши зрачки, глядела долго и неотрывно». Эти строки вспомнила в беседе со мной наша горожанка Анна Яковлевна Дорочинская, участница обороны Ленинграда. Они ею выстраданы в те дни и ночи блокады
Анна Яковлевна родилась 29 декабря 1919 года. Родина – село Шестино Витебской области Белоруссии. В 1937 году она окончила в областном центре медицинский техникум и начала трудовую деятельность медсестрой в санатории «Кринки». С 1941 года работала старшей медсестрой в военном госпитале, затем в больнице имени Я.М. Свердлова в Ленинграде.
К тому времени она вышла замуж за командира Красной Армии, учившегося в военной академии. Муж в мае 41-го успешно окончил учебу и выехал к месту назначения – в Брест. Это знаменательное место: белорусский город с тысячелетней историей, он стоит на границе, рядом – крепость, прикрывающая Россию.
Июнь в Ленинграде – праздник, питерские любят белые ночи. Тысячи горожан любуются рекой и кораблями, наблюдают, как разводят мосты, на улицах, веселящиеся выпускники старших классов. Но мирную жизнь взорвало нападение фашистской Германии. Анна Яковлевна рассказывает: «У меня на иждивении были двое маленьких детей и престарелая свекровь, и мне предложили эвакуироваться. Но я отказалась, так как считала, что, будучи комсомолкой и активисткой, обязана остаться в городе и бороться за него с фашистами. Меня направили старшей медсестрой в операционное отделение госпиталя №91, который размещался на улице Маяковского. Работы с первых дней войны было много, поток раненых постоянно нарастал.
В августе 1941 года прервалась связь города с Большой землей по железной дороге, а затем и по Неве. Мы оказались в блокаде. Начались постоянные бомбежки и обстрелы, а также пожары. Сигналы тревоги раздавались по шесть раз и более в течение дня. Жить и работать стало крайне тяжело: не было электричества, воды, топлива, продуктов…»
За время обороны по Ленинграду, как приблизительно подсчитали, было выпущено 150 тысяч снарядов, 102 тысячи зажигательных и 4 653 фугасные авиабомбы. Убиты тысячи и тысячи военных и мирных жителей, только в ноябре 41-го от голода погибло 11 тысяч человек, в декабре – 53 тысячи, а за январь и февраль 42-го умерло 200 тысяч ленинградцев. Это были в основном дети и старики. Рабочие оборонных предприятий не прекращали трудиться днем и ночью, работали без выходных. Они получали по 300 граммов хлеба в день, а жители и дети – по 125 граммов. Все участвовали в обороне города: взрослые рыли траншеи, ребятишки дежурили на крышах, тушили зажигательные бомбы. Многие погибали на своих постах.
К этому добавлялись личные беды. «2 сентября, – продолжает Анна Яковлевна, – я получила извещение о том, что муж пропал без вести на Западном фронте. У меня похолодело сердце, не было сил даже плакать, безысходность и горе сковали меня. Вскоре, 15 сентября, от голода, холода и страха умерла моя доченька двух лет и семи месяцев от роду. Положение жителей ухудшалось с каждым днем, это касалось всех сторон жизни. Как сейчас помню: 24, 25 и 26 января 1942 года я стояла по много часов в очереди за хлебом, однако хлебозавод не выпекал его. И так было не раз и не два. В феврале умерла мама мужа. Не было сил отвезти её тело, и она две недели лежала с нами в комнате…»
Раненые воины Ленинградского и Волховского фронтов, Балтийского флота поступали в госпиталь постоянно. Десятки и десятки рядовых и командиров приносили на операционный стол. Тут же помимо хирургов и других врачей неотлучно находились часами и ни на минуту не отлучались медсестры. Они самым внимательным образом следили за ходом операции и деятельностью жизненно важных органов пациента, особенно его сердца. Их служба, их обязанности состояли в том, чтобы не только по первому слову хирурга подавать ему необходимое, но и своевременно отмечать малейшее изменение в состоянии больного, мгновенно реагировать, помогать преодолеть беду.
Анна Яковлевна, находясь у операционного стола, стремилась безупречно исполнять эти священные для нее обязанности, забывая о себе и не обращая внимания на тревожные сигналы своего сердца, своего мозга, своего желудка. «В эти минуты, – признается она, – в голове только одна забота, одна мысль: помочь больному, дать ему все, чтобы одолел болезнь, чтобы выжил.»
Чрезвычайные сложности сопровождали каждый шаг. Госпиталь переполнился ранеными, медикам приходилось стоять у операционного стола до 20-ти часов. Некоторые падали в обморок. Не хватало марли, бинтов, ваты, растворов, антибиотиков, гипса, костылей. Не действовали водопровод и электросеть. Все вместе искали выход. И находили: взамен бинтов использовали ветошь, в пригородах собирали мох, которым заменяли вату. Оперировали при керосиновой лампе, «летучей мыши», а то и при лучине. Воду возили в ведрах на санках из Невы. Отапливались «буржуйками», на дрова шли соседние деревянные дома.
«Маленького сына носила в мешке за спиной на работу. Квартиру топила паркетом, книгами, стульями, но все равно стены так и оставались заиндевевшими. От голода я страдала дистрофией. Недостаток витаминов вызвал цингу. Когда ходила в лес и в парки, то вместе с дровами и мхом, как и все блокадники, собирала хвою, ее настаивали и употребляли – в первую очередь дети, раненые, а также те, кто оперировал. Развитие сына приостановилось.
Жить стало невыносимо, на работу не хватало сил. Я пошла в горком комсомола с просьбой. В те дни в пригородах открыли детдома для сирот и детей тружеников военных заводов. Мне дали путевку для сына в дом в Парголовском районе. Я не могла спокойно смотреть на этих ребятишек, они были похожи на маленьких старичков. Мой сын, когда его стали кормить, всё съел буквально за минуту. Когда он уронил крошку хлеба, то слез со стула и подобрал её с пола. После этого он попросил хлеба для меня. Разве можно было без волнения смотреть на такое? Разве можно это забыть?!
После основной деятельности население города и прежде всех комсомольцы занимались большой практической работой. Штаб комсомольского боевого актива выступил инициатором проведения субботника против эпидемий. Вышло около 300 тысяч ленинградцев (в их числе и пожилые, и дети) – убирали нечистоты, разбирали завалы, вывозили тела умерших. Универсальным транспортом в блокадные дни являлись детские коляски и санки – на них возили воду, дрова, трупы. Только дети на них не катались…
Каждый прожитый день тогда считали счастьем, даром свыше. 30 месяцев длилась блокада. Она закончилась в январе 1944 года. Это была такая радость! Она влила в нас новые силы для поддержания жизни горожан, особенно малолетних и стариков. Воодушевление охватило всех.
Летом 44-го года молодежь, встав во главе ленинградцев, начала вручную обрабатывать земли в городе: на Марсовом поле, в Летнем саду, в парках, скверах, на газонах, пустырях. Сажали лук, чеснок, укроп, репу, морковь, петрушку и, конечно, картофель. Говорят, более 12 тысяч гектаров засеяли зеленью. Собирали лебеду, мокрицу, подорожник и т.п., пекли лепёшки, варили похлёбки. Развернули ремонтные работы по восстановлению водопровода, канализации, электросети, бань и прачечных, отремонтировали двери, окна, кровли. И на каждом шагу мы чувствовали дыхание всей советской страны, помощь всего родного народа. 9 мая 1945 года пришло в наш город-герой как большой незабываемый праздник».
Бессмертен подвиг ленинградцев. До мелочей держатся в памяти Анны Яковлевны те героические будни в осажденном любимом городе на Неве. «Подводя итоги Великой Отечественной войны, медики подсчитали, что 72% раненых были излечены и возвращены в строй. В том, что из четверых трое вылечились, есть доля и нашего труда», – заканчивает разговор моя собеседница.
А жизнь продолжалась. Анна Яковлевна пережила первые послевоенные годы, а в 1951-м перешла на работу в медико-санитарную часть №50 в Арзамасе-16, который теперь именуется Саровом. Как говорится, с одного фронта попала на другой: Советский Союз создал собственную атомную науку и промышленность. Строились новые города, в них возводились поликлиники и больницы, налаживалась медицинская и санитарная служба.
В 1961 году Анна Яковлевна переехала в Челябинск-50, трудилась главной медсестрой. Благодаря своему профессионализму и бесценному опыту она внесла большой вклад в становление и в совершенствование медико-сестринского дела в медучреждениях Снежинска.
С 1991 года Анна Яковлевна на заслуженном отдыхе. Ёе безупречный труд и подвиг в годы войны высоко оценены орденом Отечественной войны 2-й степени и многими медалями – в том числе «За оборону Ленинграда», «За доблестный труд в годы Великой
Отечественной войны», «За доблестный труд в ознаменование 100-летия В.И. Ленина», медалью Г.К. Жукова, знаком «Ветеран труда».
Находясь на пенсии, А.Я. Дорочинская активно участвует в ветеранском движении. До недавнего времени она возглавляла комиссию по медицинскому и лекарственному обслуживанию пожилых горожан, содействовала организации медосмотров ветеранов, проведению лекций по медицинской тематике. Этот ее труд отмечен почетными знаками городского и областного совета ветеранов.
Сегодня Анна Яковлевна с удовлетворением оглядывается на прожитые годы и совершенные ею благородные дела.
Поделиться
поделиться:
Все желающие смогут сыграть также в джакколо и шаффлборд
В полдень 18 ноября в дежурную часть поступило сообщение о подозрительной сумке, оставленной в женском туалете копейского торгово-развлекательного комплекса «Слава».
Оперативность снабжения расположенных в сельской местности аптечных пунктов повысится благодаря открытию в Челябинской области нового аптечного склада. Кроме этого, доставка и хранение лекарств потребуют меньше затрат.
