Вероника Медведева прибыла в Челябинскую область из небольшого городка Дружковка, который находится в Донецкой области Украины. Приехала вместе с 19-летним сыном и матерью-пенсионеркой, не взяв в дорогу даже самого необходимого. Она надеется восстановить прерванные много лет назад связи с родственниками из г. Копейска. И сегодня она рассказала корреспонденту газеты «Губерния» о том, что происходит сегодня в непризнанной Донецкой республике.
Вероника Медведева прибыла в Челябинскую область из небольшого городка Дружковка, который находится в Донецкой области Украины. Приехала вместе с 19-летним сыном и матерью-пенсионеркой, не взяв в дорогу даже самого необходимого. Она надеется восстановить прерванные много лет назад связи с родственниками из г. Копейска. И сегодня она рассказала корреспонденту газеты «Губерния» о том, что происходит сегодня в непризнанной Донецкой республике.
Даже сейчас под мирным небом, далеко от Украинской границы, Вероника вспоминает события последних месяцев, которые ей вместе с семьей довелось пережить, с содроганием:
– Здесь самолеты пролетают, и мы уже все смотрим в небо и ждем, когда начнут бомбить – очень тяжело прийти в себя, – делится своими чувствами наша собеседница.
Волонтеры из «Мирного неба», которые непосредственно вывозят людей из «горячих точек», называют такое состояние «синдромом Краматорска». Люди, которые увидели войну не по телевизору, а она пришла к ним в их дома, даже в условиях безопасности чувствуют напряженность и все время ожидают опасность.
«Здесь птицы не поют»
– Одним из первых серьезных для нас потрясений, еще в мае, стало убийство женщины, стоявшей на балконе собственной квартиры, – вспоминает Вероника. – Стрелял снайпер. Погибшей была учительница, преподававшая экономику у моего сына. Тогда еще не было серьезных вооруженных столкновений. После этого случая студенты сразу как-то повзрослели. Мой Влад, который только поступил в Славянский железнодорожный техникум, в том числе.
Сам Славянск еще полгода назад был обычным мирным городом. Сегодня это мертвое выжженное место, где даже птицы не поют. Сгоревшие, разваленные дома и школы. Разбитый на куски асфальт, воронки от снарядов. Всюду засохшая кровь, осколки выбитого стекла. Нет ни воды, ни света, ни связи, ни даже хлеба. И когда ты въезжаешь туда, то уже не знаешь, вернешься или нет.
И это я ощутила на себе. Когда уезжала в последний раз из города услышала выстрел в спину. Не знаю, в меня это стреляли или нет. Но это страшно: бежишь по мосту – в городе никого, и ты не знаешь, куда дальше.
В панике я бросилась к первой встречной машине с мольбами забрать меня отсюда. За рулем был молодой парень, как выяснилось почтальон местной частной компании. На вид меньше 30-ти, а уже весь седой. Пока ехали до Краматорска, он рассказал о трудовых буднях почтальона: «один раз позади меня – только я отъехал метров 150 – разорвался снаряд». На вопрос: «неужели не страшно так работать?», парень ответил: «Но людям ведь надо как-то продолжать жить.
Прорваться живыми
– Наша Дружковка находится примерно в 35 километрах от Славянска и 14 от Краматорска. У нас на окраинах тоже постоянно шла стрельба. А буквально в субботу, 5 июля, перед отъездом из Краматорска, была воздушная тревога, опять целый день в небе летали истребители. Днем, с часу до двух, бомбежки прекращаются – у нацгвардии обед. В это время старики, оставшиеся в городе, добираются в центр, где их кормят ополченцы. Сейчас там продуктовая блокада, и воду не подают – водопровод шел через разрушенный Славянск.
А то, что сейчас творится в Краматорске, по-другому как вакханалия не назовешь. Нацгвардия в пьяном угаре на БТР-ах и танках разъезжают по городу, учиняя беспорядочную стрельбу. Это жутко когда видишь, что они сами не понимают куда палят. Когда-то я в этом городе училась, а теперь там идут ожесточенные бои.
– Мы выехали на следующее утро после того, как ополчение оставило Славянск и Краматорск. Добирались на автобусе до Ростова-на-Дону, 51 человек и 2 водителя. Среди пассажиров были престарелые бабушки, которые ехали вообще в никуда. Напротив нас сидела девочка с 2-месячным ребенком – малыш очень беспокойный – реагировал на любой шум.
На пути от Краматорска через Славянск мы проехали 11 блокпостов, 7 – ополчения и 4 нацгвардии. На последних было особенно страшно – глаза какие-то непонятные, заходят в автобус, проверяют документы, клацают автоматами перед лицом и спрашивают: «А зачем. вот вы, жительница Дружковки едете в Славянск?». Я вынуждена была сказать, что перевожу ребенка учиться в Харьков. Заикнись я, что мы едем в Россию, не знаю, что бы было тогда.
Другие люди
– У меня были друзья и в западной Украине, и еще несколько месяцев назад мы нормально общались. Сегодня их словно подменили - это совсем другие люди. Я просто не понимаю, как можно было настолько сильно «промыть мозги». Хотя то, что на Майдане были наркотики, уже не секрет. Львовское, черниговское и оболоньское пиво продавалось там по супернизкой цене, и по соцсетям шла информация о том, что в нем используются психотропные ингредиенты. Сегодня там весь юго-восток считают террористами, от мала до велика.
Когда наши пенсионеры начали звонить в Киев узнавать, почему жителям юго-востока задерживают пенсию уже 2 месяца подряд, знаете какие шли ответы? На «горячей линии» социальной службы, на чисто украинском было сказано: «такі місто на мапе Украіны не існуе», что в переводе на русский означает «такого места на карте Украины нет». Другому пенсионеру ответили: «Мы трупам деньги не даем».
– Те жуткие фотографии, что я видела Вконтакте, в Одноклассниках на страницах жителей Славянска и Краматорска регулярно подчищаются неведомо кем. Известно, что во многих городах, например, в Мариуполе сейчас идет резня. «Правый сектор» там устраивает так называемые «этнические чистки». Помочь удается далеко не всем – люди, семьи выбираются оттуда своим ходом, кто как может.
Будем жить в России
– Я и мама мы уроженки Копейска, в детстве много раз приезжала к дедушке с бабушкой. В 70-е мы уехали в Донецкую область. Папа на Украине уже похоронен. Больше никого из близких и родных там нет. С родственниками после распада Советского Союза растерялись – маминых братьев и сестер уже нет. Надеемся отыскать в Копейске хоть кого-то.
Здесь нам очень сильно помогают волонтеры из организации «Мирное небо». Они помогли нам выехать из Украины, помогают и сейчас. За это им огромное спасибо. Честно признаться, мы даже не ожидали такого отношения, после того что пережили там. А ведь мы не одни. Тысячи людей сейчас сидят в палаточных лагерях в Ростовской области, Краснодарском, Ставропольском крае – им ехать вообще некуда.
Здесь люди очень добропорядочные и отзывчивые, во всем готовы оказать помощь, но сидеть у кого-то на шее не в моих правилах. Я закончила магистратуру по направлению экономист, работала по специальности. Получу документы, сразу же пойду работать. Сын будет поступать, учиться дальше. У нас даже мама в свои 68 просится: «вы меня пристройте хоть куда-нибудь только чтобы ни у кого не на шее». Возвращаться не будем, потому что не куда. Будем в России жить, примем гражданство, сын пусть лучше здесь растет и служит в армии, никто не против. Но только не в такой армии как там – воевать против близких, это не нормально.
«Это страшно: бежишь по мосту – в городе никого, и ты не знаешь, куда дальше…»
На «горячей линии» социальной службы Киева пенсионеру, задавшему вопрос о пенсии ответили: «Мы трупам деньги не даем».
Смотрите также:
Поделиться
поделиться:
Все желающие смогут сыграть также в джакколо и шаффлборд
В полдень 18 ноября в дежурную часть поступило сообщение о подозрительной сумке, оставленной в женском туалете копейского торгово-развлекательного комплекса «Слава».
Оперативность снабжения расположенных в сельской местности аптечных пунктов повысится благодаря открытию в Челябинской области нового аптечного склада. Кроме этого, доставка и хранение лекарств потребуют меньше затрат.
