«Большой террор» на Южном Урале: «Губерния» изучила дела политзаключенных

30 октября в России отмечают день памяти жертв политических репрессий. Репрессии сталинских времен – пожалуй, самая позорная и страшная страница в истории России после жестокого убийства царской семьи. Накануне дня памяти «Губерния» заглянула в госархив Челябинской области, чтобы вспомнить о тех, кто пострадал в годы гонений на Южном Урале. Оказывается, что и история возникновения памятной даты прочно связана с Челябинской областью.

«Так страшно. И мне очень трудно понять: за что в тюрьмах вы умирали?» - поэт Герман Ахлюстин посвятил эти строки жертвам сталинских репрессий. Людей, осужденных по 58-й политической статье, называли «врагами народа». Большинство будет впоследствии реабилитированы… посмертно. Сталинские репрессии занимают большой временной отрезок с 20-х по начало 50-х годов 20 века. Самые массовые и жестокие репрессии приходятся на 37-38 годы, это так называемый «большой террор», или «ежовщина» (по фамилии главы НКВД Николая Ежова, который занимал этот пост эти два года). Считается, что в этот период было расстреляно почти 700 тысяч человек. Почти полтора миллиона человек были осуждены. За этими цифрами – судьбы. 

Дело Аркадия Любарского: доказал свою невиновность

В областном госархиве хранится следственное дело Аркадия Алексеевича Любарского. История главного инженера златоустовского завода с хорошим концом. Потомственный дворянин получил образование в Санкт-Петербурге, в марте 1938 года его арестовали, вменив, как это обычно бывает, контрреволюционную деятельность, в дополнении ему предъявили обвинение в том, что якобы по его вине на заводе произошли аварии.

Любарский Аркадий Алексеевич

В заключении Аркадий Алексеевич вел себя стойко, свою вину не признал, приводил доказательства своей невиновности. Следствие велось два года, и в итоге его освободили из-под стражи. (Аркадий Любарский дожил до старости, умер на 83-м году жизни.) Событие редкое. Учитывая, что признания в подвалах НКВД выбивали нечеловеческими методами, включая физические пытки, психологическое давление.

Тот, кто знаком с историей памятной даты 30 октября, вероятно, заметил знакомую фамилию. Именно человек по фамилии Любарский с непривычным для слуха нашего современника именем Кронид, стал автором идеи учреждения в 1974 году Дня политзаключенного в СССР.

Любарский Кронид Аркадьевич

- Пару лет назад к нам обратилась Вероника Любарская, она искала сведения о своем деде Аркадии Любарском, - рассказывает ведущий археограф Объединенного государственного архива Челябинской области Елена Рохацевич. – В итоге выяснилось, что сын Аркадия Любарского, который мужественно отстоял свою жизнь и свое честное имя во время «большого террора», был участником правозащитного движения в СССР, членом Московской Хельсинской группы. В 1974 году он находился в мордовском лагере, по его инициативе заключенные организовали политическую голодовку. После этого ежегодно в местах заключения проходили голодовки в защиту прав диссидентов. В 1991 году этот день стал официальным днем памяти жертв политических репрессий. Такая вот цепочка протянулась из Челябинской области к этой памятной дате.

Дело Константина Валериуса, который построил Магнитку

Еще один видный промышленный деятель Константин Дмитриевич Валериус не избежал расстрела. В советское время одним из самых крупных заводов наравне с ЧТЗ была легендарная Магнитка. Истории известны слова Авраамия Завенягина, который возглавлял Магнитогорский металлургический комбинат в 30-е годы, что ММК построили три богатыря: Валериус, Гугель и Марьясин. Все они были расстреляны.

Строительство Магнитки. Фотография из архива ММК

Константин Дмитриевич Валериус был из породы первых красных директоров, это промышленная элита, люди поистине умнейшие, которые сочетали в себе управленческие навыки с инженерными знаниями. Так как оборудование закупалось за границей, директора того времени знали по несколько языков. Неудивительно, что именно на них первых обрушились репрессии, как правило, их обвиняли в шпионаже.

В деле Константина Валериуса сохранилась справка о расстреле – это произошло 21 июля 1938 года. Реабилитирован он был в 1958 году.

- Протоколы и обвинения того периода не представляют практически никакой исторической ценности, - рассказывает главный археограф ОГАЧО Галина Кибиткина. – Обвинения писали как под копирку, в протоколах сплошная ложь, потому что под давлением человек мог оговорить кого угодно. Намного интереснее с точки зрения исторической правды читать заключения о реабилитации.

Дело Максима Давидова: «стал жертвой лжи и клеветы»

В 30-е годы Челябинский педагогический университет считался учреждением высокого класса. Преподаватели вуза были научной элитой. Здесь на кафедре политэкономии работал Максим Серапионович Давидов. Член партии. Его осудили в 1938 году. Приговорили к 8 годам исправительно-трудовых работ, позже его повторно осудили уже в лагере и приговорили к расстрелу. Такое случалось часто.

В деле Давидова сохранилась написанное им на ткани (вероятно, это кусок наволочки или простыни) прошение к высшему руководству страны с просьбой прекратить его дело:

«… все протоколы обвинения были заочно написаны следователем… я отказался от всех своих показаний… в рядах партии в течение 24 лет находился на правильных позициях… Следствие велось необъективно, прошу прекратить дело, я сын рабочего, служил добровольцем в Красной армии, у меня не было ни внутренних, ни внешних причин стать на путь антипартийной работы. Я стал жертвой лжи и клеветы, а органы следствия не желают объективно разобраться в моем деле…».

На ткани – кровавые пятна. До адресата написанное не дошло. В 1941 году Максима Серапионовича расстреляли.

Палачи того периода и сами не избежали наказания. Времена были сумрачные, никто не мог быть уверен в стойкости своего положения. В областном госархиве хранится дело по обвинению бывшего руководства УНКВД по Челябинской области – Федора Лапшина, Фаддея Луговцева, Иустина Ворончихина и других чекистов. В вину им вменяют преступные методы следствия, включая физическое насилие, незаконные аресты, искусственное создание контрреволюционных «организаций».

12 тысяч человек – столько было расстреляно южноуральцев в годы террора (данные взяты на основе изучения 38 тысяч архивно-следственных дел, хранящихся в областном госархиве Челябинской области). Это лишь приблизительная цифра. Она может в разы отличаться от реальной. Дело в том, что многих отправляли в лагеря, а там уже расстреливали, часто человек, ожидающий ареста, уезжал из города, его снимали с поезда в другом городе, там же судили и приговаривали к расстрелу. Поэтому узнать точную цифру расстрелянных по 58 статье южноуральцев очень и очень трудно.

Дело Зинаиды Ивановой: сохранила труды уральского Златоуста

Зинаида Александровна Иванова. На первый взгляд обычная пожилая женщина. С фотографии на вас смотрят уставшие глаза. Беспартийная, близких родственников нет, реабилитирована Зинаида Иванова была лишь в 90-е годы, ранее за нее никто не ходатайствовал. Однако есть кое-что интересное в ее деле, а именно несколько тетрадей и блокнотов с рукописями. Они-то и стали настоящей находкой. Открытие удалось сделать, сопоставив ряд фактов, благодаря совместной работе с соседями – архивистами из Екатеринбурга.

- Я была на конференции в Екатеринбурге, где узнала, что семья Ивановых занимала видное место в дореволюционном городе. Заинтересовавшись историей семьи, я по новой начала изучать дело Ивановой, которое когда-то отложила, не став в нем разбираться, - рассказывает Галина Кибиткина. - Оказывается, супруг Зинаиды Ивановой был управляющим золотых приисков на Урале, а ее свекор начальником горных заводов Урала. Несмотря на серьезную должность, супруг Зинаиды Александровны тяготел к музыке, их салон с новейшими музыкальными инструментами собирал у себя просвещенных людей того времени. До революции Зинаида Александровна много жила за границей, знала несколько языков, в 1936 году умер муж, который был гораздо старше ее самой. Она остается одна и по какой-то причине едет в Челябинск.

В столице Южного Урала женщина оканчивает курсы бухгалтеров и устраивается на работу в знаменитый гастроном № 1. Живет тихо, скромно, почти ни с кем не общается. Однако изредка к ней заходит соседка, которая и доносит на «буржуйку».

Причиной ареста стали рукописи религиозного содержания, которые нашли у Зинаиды Александровны. Их назвали контрреволюционными. Женщину приговорили к 10 годам заключения в лагере, вероятно, там она и умерла.

Как раз в результате общения с коллегами-архивистами из Екатеринбурга выяснилось, что рукописи принадлежали руке протоиерея Николая Буткина. До революции это имя было известным, на проповеди отца Николая собиралось иногда до тысячи человек, его называли уральским Златоустом. До революции его романы, очерки печатались, в советское время все эпистолярное наследие священника считалось утерянным.

Именно его произведения – очерки, письма, проповеди, рассказы для детей, вторая часть романа «Виноградари» (первая была напечатана еще при царе) – были найдены у Зинаиды Ивановой. Вероятно, поняв в начале 30-х годов, что скоро его расстреляют, Николай Буткин передал на хранение свои произведения Зинаиде Александровне, с которой был хорошо знаком.

Вот выдержка из заключения об обвинении, основанного на экспертизе текста сотрудником педагогического института (им, как экспертам приходилось выполнять подобные задания сотрудников НКВД): «Бог, по мнению автора трактата, основа основ, альфа и основа жизни, и судьбами человечества высшее существо».

- Конечно, нам трудно с позиции сегодняшнего времени судить о том, что было тогда. Это было время всеобщей боязни, страха. Но все-таки, я думаю, неправильно говорить только о личной вине Сталина или сотрудников НКВД, которые стремились перевыполнить план по политическим делам, – рассуждает Галина Кибиткина. – Не надо забывать, что 80 процентов дел были заведены на основе доносов! Простые люди, соседи, коллеги по работе доносили друг на друга. Читать некоторые дела физически неприятно. Когда в протоколах видно, как люди наговаривают друг на друга, чтобы выгородить себя... Я изучила сотни архивно-следственных дел, наиболее стойкими на допросах были как раз священнослужители и… партийные работники. У этих людей была вера: только у одних вера в Бога, а у других в партию.

Как "четвертая власть" лишалась власти и жизни

Это сохранившееся в деле фото заместителя главного редактора газеты «Челябинский рабочий». Борис Кортин, как и многие другие журналисты, редакторы областных газет, был расстрелян в годы террора.

Поделиться

поделиться:

Теги : Челябинская область Губерния архив большой террор репрессии