Пропавшее письмо

Эту старую деревянную рамку с выцветшими фотографиями бородатых и безбородых людей в военной форме с петличками, погонами и без них я давно хотел разобрать и сменить на новую. Уж больно дряхлой она выглядела. И вот, сняв рамку со стены и отодрав трухлявый картон, я увидел пожелтевшие листки, исписанные аккуратным женским почерком. Это было старое письмо военного времени. О его существовании я знал с детства, но потом оно затерялось. Внимательно рассмотрев заднюю стенку, я понял причину исчезновения: листочки незаметно провалились в трещину, потом картон был подклеен старой газетой, и вот письмо на долгие годы исчезло. Я стал разбирать пожелтевшие от времени страницы, и на меня словно пахнуло марево прошедшей войны.

В.Т. Громов

«29.11.1945 г.
Добрый день!
Дорогие родные Мама! Папа! Ася! Нина! Маша! Лида! Вася!
Привет из Берлина!
Целую крепко-крепко и много раз.
Поздравляю Вас с наступающим праздником 1 января 1946 года. С Новым годом, с новым счастьем!
Долгое мое молчание необъяснимо, за 4 года я написала Вам всего 4 письма. Но и от Вас получила только одно. Наверное, во всем виновата война. Мне Ася писала о том, что Папу после сорок второго взяли на фронт сапёром, что на Днепре его ранило. Что потом он был на Первом Украинском фронте и дошёл до Будапешта. А где теперь – не знаю, Ася мне его адрес не сообщила, и писать ему я не могла.
О Степе и по сей день ничего не слышно, запрашивала Москву три раза. Она отвечала: «В списках убитых и пропавших без вести не значится», а больше я не знаю, кому и куда писать. Он о себе не дал знать никому. Мне почему-то кажется, что он жив. И если он боится мне признаваться в своем грехе… А может быть, он и не виноват ни в чем. Говорить зря не хочу и заранее обвинять не собираюсь.
Об одном скажу: многое мне пришлось пережить за время войны. Папу моего, как пишет Мама, расстреляли немцы, дочь умерла, Степа пропал без вести. Наш дом разрушен, мать живет очень трудно. Лёва ушел учиться в школу юнг. Галя ходит в детский сад. Мама дома, в Сталинграде, живет в землянке, а я в Берлине, в каких-то царских развалинах. Живу только потому, что здесь легче прожить, чем в России.
Как-то Ася спрашивала меня, имею ли я друга сердца? Нет, не было и не будет. Если не верите, уверять не буду, да и вряд ли я теперь такой нужна буду мужу. Постарела жутко, кое-где седина в белокурых локонах, да и глаза потускнели, и очень бледная. Жуткое малокровие и расшатана нервная система. Живу здесь неплохо, есть что покушать, попить, одеться, обуться – но жизнь безынтересна. Живу для матери с детьми, помочь я им обязана, они мои родные. Побуду еще год и уеду в Россию или куда-нибудь на Украину. Жить там легче.
Мне говорил знакомый офицер, что он встречал в одном городе лётчика по имени Степан Громов. Года его рождения он не знает, но по описанию очень похож на моего Степочку. А еще говорил, что есть у него жена беленькая, худенькая, вроде тоже как бы похожа на меня. И мне почему-то кажется, что Степа жив, может, нашел лучше меня и хочет жениться. Если это так, то счастливо ему. Только пусть развод возьмет, чтобы было официально, а я вставать на его пути не буду. Я понимаю, что такое жизнь. Война многим жизнь разбила. Но все-таки я очень хочу встретиться с ним, ведь он когда-то любил меня. Но если ему с ней лучше – не обидно, и желаю счастья.
Но если он погиб, то очень жалко и обидно, особенно мне, за что меня Господь так наказывает?! Ко всем приезжают жены, и у многих семьи сохранились, а мне куда ехать, кого встречать?! Но как ни трудно, а жить так хочется - и хочется жить хорошо, семейно, тепло и уютно. Я высылаю Вам фото. Меня Вы не узнаете, а если бы посмотрели в натуре, то показалась бы женщиной лет тридцати, а мне всего двадцать шесть. Адрес Ваш точный не знаю, шлю на старый, а где Вы теперь живете – то мне неведомо.
Если получите письмо – пожалуйста, ответьте. Мама и Папа, если Степан у Вас с новой женой, то Вы не говорите жене обо мне. А Степе скажите, что получили письмо от моей Мамы, а обо мне – ни звука. Не уговаривайте его, чтоб он вернулся обратно, я ему все равно никогда, никогда не прощу.
Я не верю, что его нет, он жив и здоров, мое сердце так чувствует.
Пишите, мой адрес: полевая почта 32575 «Ж», Громовой Зое Алексеевне.
До свидания, целую крепко-крепко, Зоя.»

Станица Великокняжеская. Год 2005-й. В центре станицы - аллея Памяти и Славы, обрамленная вечнозеленой туей. Каменные плиты, как ступеньки бесконечной лестницы, уходят далеко-далеко, будто в небо. На одной из плит неловкой рукой станичного гравера вырезано: «Громов Степан Тихонович,
погиб в 1943 году».

Поделиться

поделиться: