Павел Рыжий: «Беды здравоохранения от бездарного размазывания денег»

В медицине Челябинской области происходит переломный момент. Всем очевидно, что региональное здравоохранение не может больше существовать в том виде, в каком оно досталось нам еще со времен советской империи.

В медицине Челябинской области происходит переломный момент. Всем очевидно, что региональное здравоохранение не может больше существовать в том виде, в каком оно досталось нам еще со времен советской империи.

Технологии диагностики и лечения сегодня ушли далеко вперед и слишком архаично порой выглядят наши муниципальные больницы на местах. Но модернизация южноуральских больниц процесс неизбежный. При этом ситуация выглядит парадоксально. Муниципальные власти не всегда должным образом несут возложенный на них контроль за здравоохранением. А для главврачей долгожданный ремонт почему-то выглядит как гром среди ясного неба. Накануне Дня медицинского работника заместитель губернатора Челябинской области Павел РЫЖИЙ дал развернутое интервью, пытаясь осветить все злободневные вопросы.

– Павел Анатольевич, в конце мая губернатор распорядился о 10-процентном повышении тарифов территориального Фонда обязательного медицинского страхования. Как это скажется на состоянии областной медицины или на заработной плате медицинского персонала?

– Предлагаю начать с азов. Итак, госфинансирование здравоохранения в Челябинской области сейчас идет из двух основных источников. Это областной бюджет, который напрямую содержит целый ряд лечебных учреждений, и челябинское отделение Фонда обязательного медицинского страхования. Это структура, которая аккумулирует денежные средства и направляет их на финансирование территориальной программы оказания медицинской помощи.

Как это происходит? Вот, например, в конкретной больнице пролечили одного больного и за это ФОМС в соответствии со своими тарифами заплатил больнице условные 100 рублей. До 70 рублей из них – то есть до 70% в общей структуре платежа – должно быть потрачено на оплату труда медицинских работников. Таким образом, отвечая на вопрос о зависимости зарплат медиков от решения об увеличении суммы платежей со стороны ФОМС больницам, хочу заметить: такая зависимость есть, но она не прямая. Нельзя сказать, что с повышением тарифа ФОМС на 10% на те же 10% повысится и зарплатный фонд.

– Это означает, что у больницы стало больше средств, которые могут пойти на разные цели, в том числе на увеличение зарплаты персоналу?

– По факту так и происходит. Главные врачи, а именно они должны распределять поступающие из фонда средства по статьям расходов, обычно держат в приоритете именно зарплату.

– Почему это порой не лучшим образом сказывается на финансовом состоянии больниц?

– К сожалению, это так. Так произошло, например, с одной из городских больниц Челябинска. С одной стороны, благое дело, что более 90% всего бюджета учреждения шло на заработную плату. С другой – это привело к тому, что больница по сути пришла к предбанкротному состоянию. Выросли долги за коммуналку, за поставленные лекарства…

– Видимо, необходимо умение главврачей правильно расставить приоритеты?

– Совершенно верно. Именно так мы эту причину для себя формулируем. Вот на днях в «Российской газете» вышло интервью нового министра здравоохранения. На вопрос, каков главный приоритет в работе Минздрава, был дан лаконичный ответ: образование и кадры. Кадровая проблема действительно колоссальная. Мы видим, что сегодня в здравоохранение области идет денег несравнимо больше, чем три-четыре года назад. Но управляться с этими деньгами очень часто по сути просто некому. В результате видим типичную картину: служат в больнице хороший хирург, хороший терапевт. И вдруг на завтра кого-то из них назначают главным врачом, вверяют в управление большое хозяйство, 200–300 подчиненных, необходимость вовремя платить по счетам, платить налоги.

– И в результате получаем картину, когда больница и хорошего доктора потеряла, и хорошего управленца так и не получила?

– Увы, такая картина сплошь и рядом. Управление – это отдельная работа, которая далеко не всегда связана с врачебной практикой. А качества менеджера не всегда сочетаются с качествами специалиста в медицинской сфере.

Кадровая проблема усиливается и другим очень важным моментом. У нас также типична следующая картина: в городе N проходят очередные муниципальные выборы, к власти приходит новая команда, и это почти наверняка в большинстве случаев означает скорую смену главного врача. На том простом основании, что главный врач является муниципальным служащим и подчиняется органам местного самоуправления.

Это видно на примере Южноуральска, где мы наблюдаем настоящую чехарду главных врачей. И в других муниципалитетах часто видим, что новый глава практически тут же меняет главврача. Причем это кадровое решение далеко не всегда идет на пользу местной больнице. Как правило, это немедленно и самым негативным образом отражается на показателях, по которым можно судить о качестве оказываемых медицинских услуг.

– Павел Анатольевич, банальный вопрос: «Воруют?»

– Не буду ничего утверждать голословно и возводить напраслину. Но главные врачи и их работодатели, то есть руководители муниципалитетов, предупреждены нами о том, что такая социально важная и, безусловно, затратная сфера, как здравоохранение, в области взята под самый строгий контроль. И есть особая договоренность с правоохранительными структурами о том, что они подключатся к этому контролю.

Вопрос ведь не в банальном воровстве. А в том, что, с одной стороны, главврачи плохо справляются с функциями управленцев, а с другой – не имеют должного контроля со стороны муниципалитетов, их, напомню, работодателей.

– Можно ли говорить, что недостаточность такого контроля типична для муниципальных образований области?

– Я вынужден с сожалением констатировать, что главы, их замы по социальным вопросам очень часто перепоручают контроль за больницами самим главным врачам. То есть поручают контролировать самих себя, докладывая начальникам о том, что каждый считает нужным. Именно поэтому губернатор поручил наладить работу балансовых комиссий и дал главам абсолютно всех территорий достаточно жесткий срок: до середины июня провести комиссии по всем лечебным учреждениям и передать информацию нам.

– Что такое балансовая комиссия, какие у нее цели и задачи?

– Проверить эффективность использования муниципального имущества и тех денег, которые поступают по различным программам на организацию здравоохранения в муниципалитете. Это тем более важно, что сейчас множество больниц в Челябинской области вовлечено в федеральную программу модернизации.

Проводим встречные проверки и видим: на балансе и без того бедной больницы стоят абсолютно не нужные ей помещения. Они плохо отапливаются, плохо содержатся. В них просто нет тех условий, в которых должны оказываться медицинские услуги. А деньги ФОМС туда по-прежнему отвлекаются на коммуналку и штат плотников, электриков, уборщиков.

Вот отсюда и начинаются все беды здравоохранения. Размазывая деньги таким бездарным образом, мы реально никогда не привлечем врачей приличной зарплатой, не сможем установить приличное оборудование. В городе или районе вроде бы есть лечебное учреждение, но при любой чуть-чуть осложненной болячке пациент рано или поздно едет в Челябинск, где его по сути перелечивают...

– Вы говорите, что далеко не везде на местах штаты медработников укомплектованы…

– Сейчас и на областном уровне, и по нашей рекомендации на уровне каждого городского округа и муниципального района идет работа над такими программами. В ряде городов и районов практика привлечения и закрепления специалистов медицинской отрасли, в том числе молодых, существует не первый год, причем довольно успешно. В основном потребности у специалистов одинаковые: жилье и зарплата.

– Кстати, а что с зарплатами?

– Все, включая врачей, очень негативно реагируют на средние цифры, среднестатистическую зарплату. Но факт есть факт: средняя заработная плата врачей по области 26 тысяч рублей. Это выше, чем в среднем по экономике. Это выше, чем у учителей, и прилично выше, чем у работников культуры, спорта и социальной u1079 защиты.

Мы понимаем, что за эти деньги врач, как правило, должен работать не одну смену, с каким-то совмещением. В среднем по области коэффициент совмещения у нас составляет 1,25. Мы также знаем, что у нас есть уникальные специалисты, у которых зарплата доходит до 50, 60 и даже 70 тысяч. Это наш золотой фонд, который нужно беречь.

– Мне кажется, самое время сказать, насколько вообще весома в областном бюджете статья расходов на здравоохранение.

– Если взять все деньги в здравоохранении, а это деньги ФОМС, деньги областного министерства здравоохранения, средства национального проекта «Здоровье» и программы модернизации, то в этом году общая сумма составит около 30 млрд руб. В разрезе всего консолидированного бюджета области это около трети. Как видно, средства, вкладываемые всеми уровнями бюджетов, достаточно велики, и поэтому хочется адекватной отдачи от этих вложений.

Вы знаете, какие у нас порой возникают ситуации? Например, в одном из небольших населенных пунктов, в котором проживают 780 человек, есть фельдшерско-акушерский пункт. Так вот, за один из месяцев фельдшер отчитался, что у него было 80 посещений в сутки. То есть предложил нам поверить в то, что никак не менее 10 процентов населения этого населенного пункта каждый день обращались в ФАП за медицинской помощью. И это смело выставлялось в ФОМС на оплату.

Причем масштабы подобных приписок достаточно велики. Конечно, эти деньги не разворовываются, а достаются в конечном счете врачам, персоналу больниц. Но в результате мы получаем абсолютно искаженную картину заболеваемости, которая не дает нам правильно спланировать бюджет.

Именно поэтому мы достаточно долго объяснялись с главными врачами и пытались доказать им: давайте нам реальных больных. А с теми, кто продолжит попытки вводить нас в заблуждение, будем говорить уже по-другому.

– То есть формула современной медицины: пусть лучше больница меньше, но лучше?

– Совершенно верно. Больница должна быть такой, чтобы действительно больные люди имели возможность получить лечение, а не просто ложились в больницу, как у нас принято говорить с незапамятных времен. В противном случае это уже не медицина, а социальная, геронтологическая, какая угодно помощь, которая к медицине имеет самое опосредованное отношение. Медицина требует укладывать на койку реально больных и лечить их по стандартам, а не как бог на душу положит. При этом медицина дорожает во всем мире: мы видим, насколько стали дороже приборы, как дорожают лекарства. Чем сложнее операции и диагностика, тем более квалифицированными должны быть врачи и тем дороже их труд. Все это означает одно: там, где расходы непроизводительны, они должны сокращаться. В противном случае никаких бюджетов, никаких фондов не хватит, чтобы покрыть темпы подорожания медицинских услуг.

Юрий Светлов

Поделиться

поделиться: