Осколки войны

Южноуральцы вспоминают, как служили в Афгане.

Южноуральцы вспоминают, как служили в Афгане.

Двадцать пять лет назад, 15 февраля 1989 года, советские войска были полностью выведены из Афганистана. Солдатам срочной службы, прошедшим Афган, сейчас далеко за сорок, но хотя события тех лет оказались позади, они так глубоко въелись в память, что не сотрутся и не потускнеют уже никогда.

За время миссии (а это около 10 лет) советской армией на войну было отправлено более полумиллиона человек, более 14 тысяч из которых погибли или пропали без вести. Отдать интернациональный долг были призваны 10,5 тысячи жителей Челябинской области, 171 из которых погибли (в их числе – более 50 проживали в столице Южного Урала). Истории некоторых солдат – достояние челябинской городской общественной организации «Музей памяти воинов-интернационалистов», которая была создана в октябре 1988 года в Ленинском районе. Здесь за сохранностью личных вещей погибших товарищей следят 123 человека.

– Когда мы шли воевать, у нас были такие понятия, как честь и совесть, – говорит Владимир Макаренко, заместитель председателя правления ЧГОО «МПВИ». – Я же давал присягу, я же служу не один, вместе со мной – другие, и если не пойду я, за меня на боевое задание пойдет кто-то другой, и этот кто-то может погибнуть.

По словам Владимира, отбор для службы в Афганистане был достаточно серьезным. Большое внимание уделялось здоровью призывников, а также их образованию и специальности. Дорога в Афган была закрыта тем, кто не являлся комсомольцем – оказывать интернациональную помощь должны были люди грамотные и политически подкованные:

– Я знал, где буду служить, уже после присяги, когда попал в 11-ю отдельную разведывательно-диверсионную группу. В июне я прибыл в роту, где нас разбили по группам на сплоченность, на совместимость. Потом начались тренировки, и в конце августа мы попали в Афганистан.

Первые месяцы перед отправкой отдавались подготовке. Организовывались даже специализированные занятия, которые проводили офицеры из Средней Азии. Они объясняли, как вести себя с афганцами, что можно делать, а что нельзя. Воинам даже оставляли памятки, которые выдавались под роспись.

– Офицеры жестко контролировали это, потому что малейшее неправильное поведение, ошибка перевода могла спровоцировать стрельбу. Афганцы народ горячий, хоть и гостеприимный, – говорит Дмитрий Крохалев, служивший механиком-водителем БТР в мотоманевренной группе, – в остальном же представьте себе 5-дневную трудовую неделю. Первый день – физическая подготовка, второй день – полевые занятия, и т. д.

После прохождения обучения солдат отправляли в Афганистан. Чаще всего это становилось неожиданностью – бойцов могли среди ночи поднять по тревоге, усадить в самолет, который затем приземлялся не на территории воинской части, а на аэродроме Кабула или Кандагара. Дальше – акклиматизация и первые боевые задания. В зависимости от рода войск и специальности это была охрана постов, сопровождение грузов, проведение разведывательных выходов и диверсий и т. д.

– Для меня первой стала операция «Возмездие» – месть за погибших панциловцев, – я видел, как увозят их в гробах, когда только ступил на афганскую землю. Их расстреляли «душманы» и добили кирками местные жители, – вспоминает Марат Кашапов, служивший в Афганистане снайпером, – В ходе операции били с воздуха и с земли, зачищая территорию. Я в команде с 40 парнями охранял точку высадки. Мы почти постоянно стреляли, так как вокруг был туман, и казалось, что там, за пеленой, кто-то наступает.

Обеспечение армии было на высоком уровне. По словам многих прошедших Афган, за время службы их миновала проблема с отсутствием боеприпасов и провианта. Когда всё было спокойно, некоторым даже удавалось организовать кулинарные эксперименты и испечь что-нибудь для товарищей. За время службы были и позитивные моменты: курьезные случаи, розыгрыши:

– Один мой сослуживец очень хорошо имитировал голосом. Мы решили пошутить над постом, который был ниже, и как-то ночью давай изображать свист мин и смотреть в бинокль ночного видения. Они падают – нам смешно, – рассказывает Дмитрий Крохалев. – Они два раза среагировали, на третий не стали – мол, это же розыгрыш, а тут начался настоящий минометный обстрел. К счастью, никого не задело.

Рассказы о боевых операциях звучат гораздо реже. Некоторые уходят от ответа, кто-то ограничивается парой общих фраз. Бывшие военнослужащие, взрослые, сильные духом мужчины, еще минуту назад травившие байки, уходят в себя, опуская взгляд, и становятся совсем другими. Владимир Макаренко, обычно громогласный и разговорчивый (он очень любит рассказывать о работе Музея), говорит тихо и вкрадчиво, вспоминая самый яркий момент службы:

– Что запомнилось больше всего? В 1981 году мы возвращались с разведвыхода и попали в засаду. Была рукопашная схватка, и я получил первое ранение в ногу. Меня отправили в госпиталь, и хирург сказал, что я родился в рубашке, потому что 2 см – и ударом бы вскрыло артерию. В течение 3–5 минут я мог бы умереть от потери крови.

К счастью или к сожалению, такие истории приходится вспоминать и рассказывать во время экскурсий по Музею памяти воинов-интернационалистов. Как отмечают прошедшие Афган солдаты, а ныне – служащие, рабочие, бизнесмены, являющиеся членами общественной организации, особенно интересно работать со старшеклассниками, начиная с 7–8 класса. Они хорошо слушают, задают очень много вопросов. Немного проблематичнее работать с младшеклассниками – они путают войны (многие уверены, что в Афганистане воевали с немцами). Впрочем, «афганцы», участвующие в работе Музея, не отчаиваются и стараются помимо увековечивания памяти погибших товарищей уделять больше времени патриотическому воспитанию. Прошло 25 лет, и молодежь должна знать правду об этих событиях.

Поделиться

поделиться: