Мы знаем теперь, где похоронен наш дед

Это письмо мне передала знакомая — Валентина Владимировна Быкова, проживающая в с. Октябрьское. Оно от ее сестры. Когда я прочитала его, то поняла, что о Великой Отечественной войне еще не все рассказано и написано. Лично меня эти факты потрясли. И письмо было прочитано на одном дыхании. При обработке корреспонденции я позволила лишь небольшую корректировку, а в целом содержание, стиль, эмоциональная тональность автора остались нетронутыми.\

Итак, письмо — перед вами
“Прошлый год летом к нам в деревню Банниково
…приехал молодой человек по имени Николай. Он разыскивал родственников Киселева Григория Михайловича, нашего с тобой деда, который погиб на войне. В деревне из родственников осталась одна Голубаева Люба. К ней–то он и приехал. Когда он нашел ее, то сообщил, что занимается поиском погибших на войне солдат и, отыскивая останки солдат на месте боев, откапывают их и хоронят в братских могилах.
В Челябинске существует организация “Союз ветеранов боевых действий”. Ежегодно они, а именно Иванов Николай Федорович и Грознецкий Олег Геннадьевич в свои отпуска выезжают на места боев в годы ВОВ, при этом они берут с собой ребят–подростков из городских и сельских школ. Прошлый год и нынче они ездили с ребятами из центра патриотического воспитания “Росток” Еткульского района. Выезжали они в Ленинградскую область, где при обороне и прорыве блокады шли кровопролитные бои, и там погибло несметное количество наших солдат.
Когда они находят останки солдат, то прежде ищут медальоны, которые давали солдатам, где значатся их анкетные данные. Медальон тогда носили на шее, как крест. Они выдавались в 1941, 42 годах, а уже с 43 года их заменили солдатскими книжками. Поэтому ребята очень редко находят останки с медальонами. Если и находят, то не все записи возможно прочесть, время делает свое дело да и не все солдаты хотели носить эти медальоны. Были суеверные: “Если медальон смертника носить, то обязательно убьют”. А солдатские книжки вообще уже истлели и прочесть их невозможно. Поэтому очень редко удается установить личность солдата. В основном, останки безымянные. Но наш дедушка, вероятно, был дисциплинированным солдатом и на медальоне, с которым его нашли ребята, удалось прочесть: “Красноармеец Киселев Григорий Михайлович, 1907 г.р., Челябинская обл., Октябрьский район, Бурлевский с/с, д. Банниково. Жена Киселева Фекла Петровна. Призван: Октябрьским РВК, Челябинской области”.
Почему Бурлевский с/с, а не Кочердыкский, потому что, в то время был Бурлевский с/с, а потом д. Бурлево снесли, а с/совет сделали в Кочердыке, где–то в 50–х годах.
Мы с Николаем и Олегом Геннадьевичем встретились в Челябинске. Они сказали, что если мы желаем, то можем поехать этой весной, а именно к 8 мая в Ленинградскую обл., и посетить место гибели деда и присутствовать на захоронении его останков и других солдат на мемориальном комплексе “Синявские высоты”.
Они с ребятами–подростками выехали из с. Еткуль на автобусе, который им предоставила администрация Еткульского района при поддержке объединенного Уральского и Оренбургского казацкого округа, которые финансировали поездку ребят. Я сразу приняла решение ехать. Любе Голубаевой  деньги на поездку выделила администрация Октябрьского района. Большое спасибо главе администрации. Итак, мы с Любой, выехали 5 мая 2008 года на поездке Челябинск–Санкт Петербург, а 7 мая были на станции “Волховстрой”, где нас встретили и отвезли в лагерь.
Что представляет собой лагерь? Это несколько палаток, в которых живут, т.е. спят ребята, ведущие поиск, где ни на костре готовят себе пищу, лагерь находится на опушке леса. Когда мы ехали со станции, увидели, что там находилось несколько лагерей, нам объяснили, что эти лагеря из других городов России из Северодвинска, Луги, п–ва Ямал и других городов. Они тоже занимаются поиском солдат. Ребята нас встретили радостно. Дежурные накормили обедом. И нас повели на место, где были найдены останки деда. Они заранее приготовили небольшой обелиск, где была “ Киселев Григорий Михайлович”. Место это было от лагеря в 2 км, в лесу.
И вот вошли мы в лес, где шли бои. Прошло уже почти 65 лет, но до сих пор еще сохранились следы от тех боев. Ленинградская область — это сплошные болота и только кое–где есть небольшие высоты, как холмы. Такими высотами и являются “Синявские высоты”, их несколько и вот на одной из них погиб наш дед. Когда мы шли по лесу, то видели многочисленные ямы, нам объясняли, если круглые  ямы, то это воронки от авиационных бомб, если квадратные — это блиндажи. Заросшие длинные канавы, которыми урезан весь лес — это многочисленные окопы и немецкие, и наши. Повсюду валяются разорвавшиеся снаряды, коробки из–под патронов и снарядов, каски и немецкие, и наши. (Одну я привезла). Полусгнившие алюминиевые котелки и кружки, противогазы, стельки от кирзовых сапог. Еще сохранилась натянутая колючая проволока и мотки проволоки, все ржавое, исковерканное. Много стрелянных гильз от патронов. Все это находится на верху земли, а что в земле?!
Идя по лесу, мы видели многочисленные самодельные кресты, то там, то там. На наш вопрос, что это за кресты? Ребята ответили, что их устанавливают на месте найденных останков солдат. Эти высоты были заняты немцами, которые держали в блокаде Ленинград. Наши солдаты пытались занять эти высоты. Бои шли настолько кровопролитные, что немцы и наши не расходились врукопашную. Потому что ребятами были найдены два солдата: один русский другой немецкий — лежат друг на друге, у немецкого в черепе саперная лопатка а у русского между ребер в боку штык от немецкого автомата. Расстояние между немецкими окопами и русскими доходит до 30 метров. Похоже бились лоб в лоб.
По архивным данным, в сутки во время боя, гибло около 3 тысяч солдат. Представляешь, какая там была мясорубка. В общем, шли мы по лесу, наблюдая эту жуткую картину, по обочине холма внизу протекает небольшая речка. Она называется “Черной”, потому что вытекает из торфяного болота, которое находится внизу высоты и практически окружает эту высоту со всех сторон. Вода в этой речке темно–коричневого цвета. Это от торфа. Так мы дошли до нужного нам места. Ребята заметили это место, прибив дощечку на березу. Дедовы останки нашли рядом с окопом наверху. В окопе лежал еще один солдат. Он был без медальона. А на останках деда был этот заветный медальон. Ребята установили обелиск. Девочки нарвали первоцвета, кстати, там так много расцвело белых цветов, прямо ковер. Затем почтили память минутой молчания и снова вернулись в лагерь.
На другой день утром мы на автобусе вместе с ребятами поехали на другую высоту, где расположен мемориал. Там уже было много военных и гражданских, все приехали на захоронение останков. Там я увидела — на небольшой площади стояло много гробов, обитых малиновой тканью, и с десяток маленьких урн. В этих гробах находились останки найденных солдат, которые ребята из всех отрядов привозят сюда. Их ссыпают в большие гробы, сколько войдет, и забивают крышками, а в маленькие урны ложат именные останки. Останки нашего деда находились в такой урне и были подписаны. Гробов было много где–то, около 100 штук.
Потом начался траурный митинг. Выступали военные, представители администрации Ленинградской обл., родственники погибших и найденных солдат (как наш дед), приехавших также, как и мы с Любой на захоронение, из Саратовской области, Казахстана и др. городов. Когда захоронение состоялось, военные выстрелили три раза из оружия залпом, зарыли эту братскую могилу, в которой будут теперь покоиться кости погибших солдат, а не валяться по лесу.
Ребята–поисковики говорят, что похоже погибших солдат там во время войны никто не хоронил, потому что находят останки прямо наверху, чуть прикрытие землей. Также были найдены останки нашего деда на глубине на один штык лопаты.Сама природа прикрыла кости погибших. Время затянуло травой.
Вот уже прошло 64 года, когда кончилась война, если бы мероприятия по поиску и захоронению стали проводиться раньше, то наверняка больше было бы опознано погибших солдат. Время уничтожает следы. Но мне непонятно другое: сейчас, когда столько внимания уделяется ветеранам войны, проводятся парады, в день Победы устраиваются празднования и салюты, а поиском погибших солдат, их достойным захоронением занимаются  добровольцы, которые в свои законные отпуска на свои деньги (вместо того, чтобы поехать к морю или отдохнуть у себя на даче) берут группу ребятишек и едут на поиски погибших солдат. И очень радуются, если удается обнаружить медальон и установить имя солдата и сообщить родственникам. Вот такие они неравнодушные ребята!
Грознецкий Олег Геннадьевич, бывший афганец, говорит мне: “Я не хотел, чтобы мои кости валялись где–то в Афгане”. И я низко кланяюсь им.
Я помню мама рассказывала, что похоронку на деда они получили зимой 1943 года, в которой указывалось, что Киселев Г.М. погиб 17 января 1943 года в Ленинградской обл., Ленинского района, д. Гайтапово. Так вот я узнала, что деревни Гайтапово сейчас нет. Ее во время войны немцы сожгли, и она больше не восстановилась. А Мгинский район теперь Кировский, но есть станция “МГА”. Это не далеко от места гибели деда, где–то километров 15–20–ть.
Хочу описать немного географию деда.
Киселев Григорий Михайлович, 1907 г.р., ушел на войну в 41 году. Дома у него осталась большая семья: родители отец: Михаил Амбросович, мать Евдокия Николаевна. 5 сестер и 2 брата (которые также погибли на войне) жена — наша бабушка, Фекла Петровна и 6 детей. С войны дедушка прислал всего два письма, одно из которых было из госпиталя. В котором он писал, что его ранило. Пуля ему разорвала щеку, что ранение нетяжелое, и что по выздоровлению, он снова будет отправлен на фронт.
В 43–м они получили похоронку…
Это я знаю по рассказу нашей мамы. Валя, я теперь знаю, где место захоронения деда. Может я или кто–то другой съездит еще раз туда. У меня такое ощущение, что я исполнила свой долг. И душа моя теперь спокойна…

Материал подготовила Надежды ЧЕРНЫШЕВА.

Поделиться

поделиться: