«Зритель должен верить…»

В его картинах – дыхание правды

В его картинах – дыхание правды
«Зритель должен верить…»
Творчество
Светлана МЕЖЕВИЧ
– Говорить не умею, – смущается признанный в Коркино и далеко за его пределами художник Ю.М. Ращектаев, отметивший недавно 70-летний юбилей. – Лучше нарисую…
Таёжными тропами
Природа Сибири, тайга занимают в творчестве нашего земляка (в его арсенале – свыше сотни картин!) одно из самых почётных мест. И это несмотря на то, что родился Юрий Михайлович в Коркино.
– Я служил в морфлоте на Дальнем Востоке, – рассказывает художник. – В это время сильно заболел отец, ему посоветовали чистый сухой воздух. Таёжный… Наша семья перебралась в Сибирь. Но отец не успел им надышаться…
Взамен большой утраты Юрий Михайлович повстречал в селе Пировском счастье. Породнился с Сибирью, женившись на сибирячке. Вместе с Анастасией Ерофеевной они уже 48 лет. Серия его картин «Деревенские тропинки» в стилизованном сучковатом багете – посвящение первой и единственной на всю жизнь любви, российской глубинке, истокам и истинам… И тайге.
На Урале вся природа кажется мне уже обжитой. А там – мощь, неведомая, дикая, глухая… Я работал в Сибири в аэропорту художником. Вертолёты служили нам автобусами для лёта в тайгу. Кому – на рыбалку, кому – за клюквой… Клюквы до пяти мешков набирали! А сбор шишки! Над кедром низко летать, конечно, было запрещено – от напора лопастей ломались верхушки. Но и шишка сыпалась, как град!  Высадят  нас вертолётчики  – кедровый урожай, как картошка: только успевай мешки наполнять.
Вернувшись в Коркино, Юрий Ращектаев устроился на шахту «Калачёвская» – трудился лесогоном, такелажником. Три раза его чуть не придавило. Решил более судьбу не испытывать. И ушёл в художники-оформители.

«Пихта – моё дерево…»
Жилка художника начала трепетать в Юрии ещё в школе. 
– Уже на Розе во Дворце имени Жданова судьба свела меня с художником Вальтером Александровичем Клейном. Ходил к нему в студию. Он очень помог в становлении. А всю теорию, технологию дал Нижнетагильский государственный педагогиче-ский институт.
– Всё, что на ваших картинах, видели «живьём»?
– Есть обобщённые темы. Вот, например, «На тетеревином току». Видел живыми и тетеревов, и глухарей. Но самого тока – нет. Домыслил. А вот картина – «Туманное утро». Проснулся на даче, вышел: красота неописуемая. Захотелось этот туман «положить» на холст. Схватил фотоаппарат, снял: картинка хорошая, живая. «Приблизив» ракурс, понял, что вместо копёшек сена желтеет забор… Но тема уже родилась. И осталась под кистью.
Картины для него – как дети: любимые, дорогие. Но многие из них уже в частных коллекциях.  Например, только редактор областных радиопрограмм Татьяна Палатинская по просьбе художника  предоставила для идущей в эти дни выставки три приобретённых в разное время холста… Сегодня картины нашего земляка живут в частных коллекциях в Канаде, Вьетнаме, Германии, ближнем зарубежье.
– Юрий Михайлович, а есть которые не продаёте?
– Есть. Как-то заинтересовался календарём друидов. И по нему вычислил, что моё дерево – пихта. Есть и работа соответствующая – как талисман на удачу…

Вместо вредных пристрастий
У влюблённого в жизнь мастера на картинах – всесезонье.
– Пишу всё, – говорит Юрий Михайлович, – но безумно люблю осень с её буйством. Природа делится с нами сокровенным, как это не сохранить в картинах?..
Но, признаётся художник, это всё труднее: цена тюбика краски – за двести рублей, кисть – 250 – 300… А её хватает только для одной–двух картин.
Кое-какие рамы для картин он выполняет сам, например, той же Татьяне Палатинской просто посчастливилось купить знаменитых ращектаевских тетеревов в раме из португальской пробки, которую Юрий Михайлович собирал буквально по кусочкам ещё в сибирском Стрежевом. Эффект – колоссальный! Ведь и камень без оправы – не кольцо…
На выполнение одной работы уходит до двух месяцев. Особенно тщательно мастер выписывает листву, травинки. Например, в работе с глухарём угол с верхушками сосен, говорит он, переписывал пять раз.  Результат от такой тщательности потрясающий! Получается, как в природе:  издали поражает масштабность пейзажа, а вблизи – ворох разных травинок, соцветий, веток. Живо и честно…
– Так «тонко» писать помогают особые кисти – шлиперы. Они не всегда бывают, это – дефицит. Но как-то наткнулся на них в Челябинске.
Кстати, по шлиперной технологии ращектаевский почерк никогда не спутаешь с другим.
– Есть и ещё кое-что. Да, может, не надо про это писать? – улыбается  мастер. – Увлёкся ткачеством гобеленов. Пробовал ещё в Сибири: там для местного загса выполнил триптих. Сегодня времени побольше. Тема  самого внушительного, домашнего – конечно, «Глухарь». А маленькие все раздарил…