Сделай шаг навстречу

«Особые» дети — чистый лист бумаги, лакмусовая бумажка и то, какими они станут в будущем, зависит от родителей и общества.

Прорываясь через бюрократические преграды
Снежинские «особые» дети почему-то приписаны к интернату г. Магнитогорска. Их нужно отправлять туда сразу на полгода, затем забирать домой на зимние каникулы и снова возвращать на второе учебное полугодие. На такой шаг родители Ирины не решились, они не могли себе представить, как можно столь продолжительный срок жить вдали друг от друга. Поэтому приняли решение отдать дочку в челябинское специализированное учреждение для слабослышащих. Там бесплатно проживали дети из южноуральских семей, некоторых из них, в том числе и Ирину, после пятидневной учебной недели на выходные забирали домой.
Так продолжалось 8 лет, в течение которых родители пытались понять, почему их ребенок с радостью покидает интернат по пятницам и со слезами через «не хочу, но надо» возвращается туда по понедельникам. Почему у ребенка пропадают вещи или быстро приходят в негодность? Почему на ее теле часто появляются синяки и ссадины? Почему она становится все агрессивней и драчливей? Вразумительного ответа на все родительские «почему» никто из обслуживающего персонала дать не мог. Когда, в конце концов, был выявлен ряд нелицеприятных фактов, связанных со спецификой интерната, у родителей Ирины развеялись все радужные иллюзии по поводу спецучреждения закрытого типа, и они забрали дочь оттуда.
Ирину привезли в Снежинск. Встал вопрос о дальнейшем образовании. Елена Алексеевна, у которой нервы после всех интернатовских разборок были на пределе, обратилась за помощью в Управление образования. Не в силах сдержать слезы, она рыдала в каждом кабинете. Она знала, что только одно слово «да» или «нет» определит дальнейший жизненный этап не только ее дочери, но и ее самой. Помимо диагноза, очень мешала не соответствовавшая истине характеристика из интерната.

Главное – услышать
Сначала Ирину направили в школу № 133, где им сказали, что обучение таких детей там не практикуется. Потом они пришли в общеобразовательную школу № 122. «Самым трудным было доказать и показать на что она способна, ведь изначально всем слабослышащим детям ставят диагноз «ЗПР» (задержка психического развития), а у нас была очень хорошая база, — объясняет Елена Алексеевна. — Ирина разговаривала, она могла ответить на вопрос, на который отвечал не каждый слышащий ребенок. Она показывала на картину и описывала ее: «Проталины. Капают сосульки». Она писала тексты, решала уравнения, выполняла технику чтения слышащих учеников, ведь в Челябинске она училась в школе для слабослышащих детей и шесть часов в день читала с губ педагогов, да и живет она в говорящей и слышащей семье».
Прием в школу был очень сложным. Попробуйте представить себе, что испытывает мать, когда просит принять в школу ее «особого» ребенка. «Эти дети очень тонкие психологи, они прекрасно понимают, какое впечатление производят на окружающих при первом знакомстве, и какой шок испытывают те при общении с ней. Ира, стоящая рядом со мной, увидев и почувствовав это, встала и потянула меня к выходу, — вспоминает Елена Алексеевна. — Легче всего было бы красиво встать и уйти»... Им не отказали.

Каждому педагогу – низкий материнский поклон
Единственной маминой просьбой, было то, чтобы девочке дали время привыкнуть к преподавателю, ведь у каждого преподавателя своя манера говорить.
Целый год Ирину в школу водила старшая сестра Женя. Сейчас девочка посещает педагогов самостоятельно и обучается индивидуально. Проблем ни с педагогами, ни с предметами нет. Хотя есть трудности с английским языком. Мама до сих пор вспоминает, как впервые услышала: «I am Irina». Она радуется каждому слову, которое пришло к дочери извне, которое та принесла с улицы.
Когда Ирина смотрит телевизор, она понимает все, она смеется там, где надо смеяться Особенно любит смотреть отечественное кино. Она умеет играть на балалайке, любит танцевать, играть в баскетбол, плести фенечки, делать декоративные панно из соломки
Сегодня в ее лексиконе немало слов, многие из которых усеченные и много слов, значение которых она не понимает. Основное общение у нее идет через веб-камеру. Она переписывается с друзьями в «аське», при общении пользуется жестами, но при этом проговаривает слова. Усеченные слова мама заставляет ее произносить полностью. А когда Ирине надо кому-то написать по электронной почте что-то ответственное, она советуется с мамой.
Елена Алексеевна считает, что в школе к Ире относятся со скидкой, но без завышения отметок (оценки в основном 4 и 5). Ирина включена в список 9 класса и одноклассники, которым 14–15 лет, хотели бы с ней познакомиться, но она пока не идет на контакт, избегает классных мероприятий. Возможно, это связано с возрастным барьером. Летом ей исполнится 18 лет.
В этом году им предложили перейти на дистанционное обучение, но мама отказалась, справедливо считая, что при этом ребенок потеряет контакт с людьми, перестанет выходить из дома, и все время будет проводить около компьютера. «Наша обычная образовательная школа дает моему ребенку много больше, нежели тот интернат, откуда мы уехали. Большое материнское спасибо педагогам школы № 122. А именно, Евгении Александровне Бурляй (русский язык и литература), Анастасии Борисовне Масловой (английский язык), Екатерине Васильевне Мичкаревой (математика), Анне Андреевне Сырцовой (физика), Ларисе Юлаевне Карымовой (химия), Тамаре Михайловне Злоказовой (география), Лидии Ивановне Куренковой (история), Елене Сергеевне Кузнецовой (биология) и директору Нине Анатольевне Евстифеевой, — говорит Елена Алексеевна. — Спасибо Управлению образования, что дали ребенку возможность доучиться и пройти очередной этап социализации.
Когда Ирина получит аттестат об образовании, мы его копию обязательно отправим в то закрытое учреждение, где нас уверяли, что наш ребенок необучаемый».

Какое будущее ждет?
Елена Алексеевна прошла трудные жизненные университеты. Сегодня ее можно назвать практикующим логопедом-дефектологом. Стать сильными их заставила жизнь. Для своей дочери она выбрала говорящее общение, руководствуясь тем, что когда та вырастет, то может спросить: «Мама, почему этот ребенок говорит, а я нет?». «Чтобы обезопасить себя от возможности ответить на этот вопрос отрицательно, надо заниматься с детьми с того момента, как только обнаружилась глухота, ведь самостоятельно принять решение ребенок не может. Есть разработанные методики работы с такими детьми, выбирать есть из чего. У родителей есть выбор: учить ребенка говорить или не учить. Ведь кто-то идет по более легкому пути, кто-то — по сложному.
И еще, чем быстрее на ребенка надевают слуховой аппарат, тем медленнее умирает слуховой нерв и есть шанс сохранить хотя бы имеющийся остаток слуха. У Ирины сейчас хороший цифровой аппарат. Если бы она надела аппарат сразу же, то проблем было бы намного меньше, — делится опытом Елена Алексеевна. — Сейчас Ирина не пользуется слуховым аппаратом, потому что от него у нее болит голова: она уже привыкла жить в тишине и ее теперь это вполне устраивает. Слуховой аппарат для нее сегодня — это лишние «стуки-бряки». Ее слух натренирован на восприятие определенной группы слов, и у всех складывается впечатление, что она слышит. Я спрашиваю свою говорящую дочку, готова ли она идти на операцию? Одно время она этого хотела, но сейчас не хочет — боится. Дело в том, что чем в более старшем возрасте оперируют ребенка, тем больше вероятность того, что у него от избытка потока информации может не выдержать психика. Поэтому я не готова к этому шагу, но если бы нам предложили операцию, то я бы, пожалуй, согласилась. Однако у ребенка должен быть самостоятельный выбор».
Ирину вызволили из мира глухих, расширили у нее кругозор, но насколько готов принять ее мир неизвестно. После школы перед родителями встанет задача — дать ей профессию, которая смогла бы прокормить. Ирина — девочка интересная, увлекающаяся, но выбор профессий для нее не широк. Учиться на повара, швею, строителя она однозначно не хочет. Пока планирует поехать учиться в колледже г. Златоуста, где есть специальность, связанная с работой на компьютере.

P. S. Скоро из специнтерната г. Челябинска вернется еще один юный снежинец, которому тоже несладко живется в областном учреждении закрытого типа. И перед ним и его родственниками встанут проблемы дальнейшего образования.

Продолжение следует.

Галина Кочанова

Поделиться

поделиться: