Пройдя жестокую войну, П.М. Койнов сохранил доброту, любовь к родной земле
Война. Это страшное слово обрушилось на вчерашнего школьника жителя села Белово Петю Койнова из Уйского (в те годы Колхозного) района и на миллионы советских людей, как страшный кошмар, навсегда поломав их мирную жизнь. Все вчерашние заботы остались где-то очень далеко, все планы и мечты стали мелкими и ненужными перед смертельной опасностью. И поехал Пётр с такими же, как и он, пацанами по призыву правительства в город Юрюзань. На «отлично» сдав экзамены в ремесленном училище и получив специальность слесаря-ремонтника, был направлен на военный завод имени Кирова, эвакуированный из Тулы.
Наша армия, неся огромные потери, шаг за шагом отступала на восток, и продукция уральского завода – патроны – была важна, как воздух. Взрослые мужчины ушли на фронт, а их места у станков заняли подростки и женщины
– Сегодня и смех и грех вспоминать, как пытались мы поднять ящик с патронами на верхний ряд, и тогда женщины со словами: «Ну, мужички» подхватывали ящик и ставили на место, – вспоминает Пётр Михайлович.
На заводе он проработал почти год, освоился, ему стали доверять самые ответственные операции – заряжать патроны. Но молодые рвались на фронт, хотя на предприятии была «бронь» на всех рабочих. Не один раз просился Пётр в действующую армию, пока его взяли добровольцем. Сначала был учебный полк в Чебаркуле, затем Москва и 94-й воздушно-десантный полк. Первое боевое крещение наш земляк принял на Втором Прибалтийском фронте в третьей ударной армии. Когда увидел передовую, усеянную воронками и убитыми солдатами (как своими, так и немецкими), стало по-настоящему страшно. Как во сне прошла первая атака. Знаменитые Т-34 со штурмовым десантом на борту, в его составе был и Койнов, прорывали линию обороны в самых сложных местах.
После таких боёв, как правило, от полка оставалось совсем немного бойцов и техники, и однажды оставшихся передали в 517-й Краснознамённый отдельный танковый полк , который готовили к освобождению города Великие Луки. Танки в полк получали из Челябинска, патроны из Юрюзани. В редкие минуты отдыха уралец рассказывал друзьям, как делал патроны, что, может быть, именно они были в тот момент в дисках их автоматов, Это вызывало уважение товарищей, а в душе у Петра навсегда осталась гордость за родной завод.
...На рассвете танки вместе с пехотой на броне рванули в наступление. Город несколько раз переходил из рук в руки; казалось, в нём не осталось ничего живого, однако фашисты не хотели отступать. Лишь ценой огромных потерь удалось сломить их сопротивление, а штурмовой полк, вновь пополнившись людьми и техникой, получил новый приказ прорвать вражескую оборону у села Барсучье.
Так день за днём, набираясь боевого опыта, становился Койнов настоящим солдатом. И уже к нему за советом обращались необстрелянные бойцы, и он, как мог, старался уберечь их от шальной пули, учил зорко смотреть по сторонам, беречь танк: ведь танк своей броней защищал их.
...И вот памятный бой за небольшой белорусский город Борвянск. Пятерых солдат вызвали в штаб полка и поставили задачу – разведать подступы к городу и место атаки, а затем, пробравшись на высотку, нанести на карту расположение вражеских частей, особенно артиллерии. Когда стемнело, группа разведчиков сумела незамеченной дойти до высотки и стала ждать утра. Когда рассвело, город и его оборона были, как на ладони. Всё зарисовав и запомнив, разведчики каким-то чудом сумели незаметно добраться до своих. В штабе полка с нетерпением ждали сведений, и то, что рассказали Койнов и его товарищи, тут же взяли в разработку, всех кто ходил в разведку представили к наградам. Город горел и был уже почти полностью освобождён нашими, когда в танк, на котором находился Пётр, попал снаряд. Вспышка, страшный грохот и… чернота.
Лишь на третьи сутки Койнов пришёл в сознание. Оказалось, что он был тяжело ранен в голову, в обе руки и сильно контужен. Лежал солдат в санитарной палатке весь опухший, глаза ничего не видели, из ушей текла кровь. После первой обработки его отправили на пересыльный пункт и дальше в госпиталь.
– Это были, пожалуй, самые страшные дни в моей жизни, – вспоминает старый солдат. – Почти полгода на госпитальной койке, не верилось, что выживу, кормили меня медицинские сестры (спасибо им) с ложечки, больше месяца не мог говорить, в голове оставался осколок, который нельзя было трогать (удалили его только в 1947 году). Повезло очень, наверно, под счастливой звездой родился, к моему счастью, врачи попались хорошие – сотворили чудо и поставили на ноги.
Инвалидом второй группы вернулся Пётр Койнов в родное Уйское, стал военруком в школе, а после победы предложили место инструктора в райисполкоме, затем работал двадцать лет в госбанке и пятнадцать – в сбербанке.
...Нет, не зря прожил жизнь Пётр Михайлович Койнов. И хоть трепала она его, хоть корёжила, он сумел выстоять, остался честным и добрым к людям, с чувством юмора. Он никогда не хвастает прошлым, не требует от государства даже того, что ему положено, а праздничный пиджак с орденами и медалями достаёт из шифоньера только в великий для него день – в праздник Победы. И тогда идёт по улицам родного Уйского Победитель, простой солдат, чудом уцелевший в горниле страшной войны, не потерявший любви к своей Родине, к земле, на которой родился.
В январе у фронтовика знаменательный день: ему исполнилось восемьдесят пять лет! С юбилеем вас, Пётр Михайлович, здоровья и благополучия.
Анатолий Матвиевский,
Уйский район
Поделиться
поделиться:
Челябинец вернулся в город в краткосрочный отпуск. Паспорт ему нужно было поменять, поскольку недавно он отметил 45-летие.
Монумент установлен благодаря общим усилиям общественников, меценатов, участников боевых действий и местных депутатов
На концерте, посвященном празднованию Дня Победы, глава региона обратил внимание: сейчас недружественные страны пытаются преуменьшить роль нашей страны в борьбе с нацизмом в годы Великой Отечественной войны. Но эти попытки безуспешны. И доказательство тому – героизм участников спецоперации. Они – прямые наследники поколения победителей, а значит, как их деды и прадеды, сумеют отстоять и защитить Родину.
