Я люблю тебя, жизнь! И надеюсь, что это взаимно

Для Теофиля Альбертовича Конрада май – особенный месяц. Во-первых, если иметь в виду окончание войны, этот месяц святой для всех россиян. Во-вторых, это месяц его рождения, причем год рождения тоже особенный – 41-й. В этом же месяце с Анной Августовной сыграли они свадьбу и вместе уже 45 лет, это, в-третьих. Есть еще и, в-четвертых, и в-пятых, но даже первых трех достаточно, чтобы отметить месяц как особенный.

Земляки

Я люблю тебя, жизнь!

И надеюсь, что это взаимно

Для Теофиля Альбертовича Конрада май – особенный месяц. Во-первых, если иметь в виду окончание войны, этот месяц святой для всех россиян. Во-вторых, это месяц его рождения, причем год рождения тоже особенный – 41-й. В этом же месяце с Анной Августовной сыграли они свадьбу и вместе уже 45 лет, это, в-третьих. Есть еще и, в-четвертых, и в-пятых, но даже первых трех достаточно, чтобы отметить месяц как особенный.

Детская память весьма избирательна и порой запечатлевает какие-то, на первый взгляд незначительные вещи, но потом, цепляясь за них, распутывается нить воспоминаний, и вот уже память повела в те далекие военные и послевоенные годы, когда, оставшись с четырьмя детьми на руках, предстояло Аманде Емельяновне выживать, растить детей. Сейчас Теофиль Альбертович не может сказать, почему в самом начале войны мать из Запорожья оказалась в Польше, был слишком мал и память это не сохранила. Только по ее рассказам знает, что попала с детьми под бомбежку, одну из дочерей, сестру Теофиля, ранило в лоб, другую задело осколком, который долго хранили в семье.

Из Польши осенью 45-го семью привезли в Казахстан, в Актюбинскую область. Отсюда Теофиль Альбертович уже начинает вспоминать собственные переживания и впечатления. Вот большая комната, в которой поселили четыре многодетные семьи. Отцов ни в одной семье не было. Матери работали кто где. Ни дров, ни электричества, поэтому от этих воспоминаний всегда веет холодом. Огромная печь, стоявшая в углу, поглощала все, что приносили женщины, а взамен почти не давала тепла. Постиранное белье сохло долго, пугая и веселя одновременно сосульками всю проживающую в комнате детвору. Ребятишек Конрадов спасали от пронизывающего холода материнские перины, под которыми они проводили большую часть времени. Но если холод еще можно было как-то перенести, с голодом справиться было сложнее. Эта зима была одной из страшных, и, казалось, ей не будет конца.

Весной женщин отправили ремонтировать базовки, и снова в путь они тронулись со своими детьми. Снова – большая комната, где вперемежку жили и чеченцы, и молдаване, и русские, и немцы, но разбираться и выяснять отношения друг с другом никому не приходило в голову, слишком мелочными казались тогда подобные разборки, на которые не хотелось тратить силы.

Потом было возвращение на прежнее место жительства, на следующую весну новое место – станция Темир. Сколько помнит Теофиль, мать всегда трудилась не покладая рук. Уже здесь, на станции, скопив кое-какие деньжонки, купила домишко. В школу Теофиль пошел только в 1949 году, одежды не было, обуть тоже нечего было, пришлось вместо валенок ходить на уроки в галошах.

16 марта 1956 года семья приехала в Челябинскую область, стали жить в районе кирзавода. Сестра и брат устроились на завод, а Теофиль - на железную дорогу, со школьными занятиями решил распроститься. Потом в начале лета приехал в гости дед, материн дядя, из поселка Лесного и уговорил мальчугана переехать к нему. На автобусе доехали до Еткуля, а до поселка шли пешком.

После степного Казахстана еткульские места казались раем, поселок был расположен среди берез, а леса летом 56-го одарили несметным количеством грибов и ягод.

Все лето Теофиль трудился на сенокосе, на работу с другими молодыми ребятами и девчатами ездили на бортовых машинах. Стояли, держась друг за друга, было даже тесно, вот столько тогда было молодежи. Заработал две тонны сена, построили с дедом летнюю кухню - маленькую избенку, в которой и стали позднее жить с приехавшей в поселок матерью. Слушая рассказ, удивляюсь тому, как 15-летний мальчуган смело решал бытовые проблемы, брал на себя решение хозяйственных задач и насколько уже был практичен и домовит. Заготавливал дрова, подкашивал сено, купил телку, потом поросенка, построил стайку, в помощь семье односельчане дали на развод уток, гусей, куриц. В то время такая помощь нуждающимся людям от чужих была естественной. Осенью Теофиль пошел в белоусовскую школу. Бегал пешком, потом отремонтировал старый дамский велосипед. Зимой жили с другом на квартире у тети Дуси Дубровской. Приезжая на выходные домой, заготавливал матери дрова на всю неделю, чистил у скотины, в общем, женская половина семьи в лице мамы и сестренки была под  надежной мужской опекой. На каникулах тоже не бездельничал, постоянно работал на разных работах.

В 1962 году директор Белоносовского совхоза Стогний стал уговаривать паренька учиться на осеменатора. И как бы ни упирался Теофиль, обстоятельства заставили пойти на учебу. Окончив месячные курсы при Троицком техникуме, вернулся с юношеским желанием внести революционные перемены в животноводстве. Примитивные условия для только-только развивающегося искусственного осеменения животных не предполагали никаких новшеств, никаких перемен. Первым условием своего выхода на работу Теофиль Альбертович выдвинул наличие пункта осеменения. Такой твердости характера от него никто не ожидал, своего все-таки добился, получил скромненький пункт, под который переоборудовали амбарчик, соорудили там печь, установили станок. Пришлось намучиться и дояркам, и самому осеменатору пока научили животных вставать в станок. Такой прием в работе они применили одни из первых в районе.

Хоть и получил знания на курсах, но сразу почувствовал Теофиль Альбертович, что не хватает науки, стал выписать и покупать всюду журналы, литературу. До сих пор весь книжный шкаф забит только этой специальной литературой, к которой за последние годы прибавились книги по садоводству.

Стал сам проверять коров на стельность, хотя это входило в обязанности зоотехника, занялся лечением коров, знания постоянно черпал из журнальных статей. Когда принимал хозяйство, выход телят был 33 от 100 коров, когда уезжал из Лесного, выход был 100 телят от 100 коров. Он не просто выполнял свои трудовые обязанности, он делал много из того, что не должен был по роду своей деятельности. Но природная любознательность, жажда знаний, здоровое тщеславие всегда толкали на эксперименты, ставил  планку, достигал ее и ставил еще выше следующую. Так, шаг за шагом, становился высокопрофессиональным специалистом.

В 1975 году ему предложили переехать в Александровку. К тому времени Теофиль Альбертович имел уже свою семью, с Анной Августовной жили в маленьком доме, который купили за 50 рублей. Счастливое стечение обстоятельств свело их в далекие 60-е годы, и до сих пор им благодарна Анна Августовна. Она с гордостью рассказывает, какой мастеровой у нее муж, кажется, нет ничего, что бы он не умел делать. Печку сложить, удивить каким-нибудь огородным новшеством, баню построить – пожалуйста.

Без особого желания переезжал специалист на новое место жительства, дела на Александровском отделении в животноводстве были плохи, надо было снова начинать с нуля. «Купили» их жильем, предложив на выбор две больших квартиры. После маленького домика новый дом показался хоромами, да еще на берегу озера.

Так семья Конрад оказалась в Александровке. На майских праздниках наводила супруга вместе со своей матерью порядок в новом доме, а через несколько дней директор совхоза увез хозяина на собрание в Коркино, где Теофилю Альбертовичу вручили орден Трудовой Славы.

Принял специалист Конрад большое хозяйство - 800 коров, но запущенное,  многие животные были больны, также были в хозяйстве более 100 голов лошадей, молодняк. Засучив рукава, взялся за работу. Чуть позже приняли  второго осеменатора. Снова взялся наш герой за учебники, к тому  же в совхоз стали приглашать преподавателей сельхозвузов, которые требовали идеальной чистоты к базовках, новых подходов к кормлению. Все это было интересно Теофилю Альбертовичу, вместе с напарником они старались подходить к работе по-научному, внедрять новинки. Постепенно довели выход телят до 92 от 100 коров. Здесь же в Александровке состоялся первый районный конкурс осеменаторов. Победителем чаще была осеменатор из Селезяна, совхоз был крепким, в штате числился ветеринар-гинеколог, условия для работы были более прогрессивными, к тому же одним из главных показателей работы осеменатора считался выход телят. Теофиль Альбертович чуть-чуть отставал от лидера, но не по знаниям, здесь ему равных не было. Чтобы чувствовать себя уверенным и правым в спорах, которых немало возникало в процессе работы, поступил в техникум. Вычитал в журнале, как можно лечить коров, но для ввода лекарств нужны были длинные иглы. Ходил за главным зоотехником района до тех пор, пока тот не нашел их. Сейчас Теофиль Альбертович с благодарностью вспоминает Федора Ивановича Шукшина, который, достав какие-нибудь новые инструменты, первыми вез их Конраду. Некоторые были в единственном экземпляре во всем районе только у этого специалиста. Первым стал осеменять замороженным семенем. В общем, много еще того, к чему можно применить слово «первый». 47 лет отдал работе, после выхода на пенсию, через год попросили два-три месяца поработать, выйдя, проработал еще три года.

Сейчас зять, директор совхоза в Чесменском районе, регулярно увозит его на консультации в свое хозяйство - зоотехник сам просит: «Везите Тимофея Ивановича». Ну, а то, что в своей деревне до сих пор первый консультант по домашним животным, и говорить не приходится.

За все то время, что работал, был в отпуске два раза. Анна Августовна хорошо запомнила эти события, в первый раз это было еще в Лесном, второй раз они ездили вместе в Минеральные Воды. Все это, по мнению жены, оттого, что не мог никому доверить дело, боялся оставить без своего присмотра животных. В осеменаторской был идеальный порядок, все было разложено по полочкам, доярки даже боялись заходить, робко спрашивали разрешения. Теофиль Альбертович считал пункт сродни лаборатории, в которой должна быть чистота.

С Александровкой связан еще один интересный момент в жизни. Когда привезли Теофиля Альбертовича знакомиться с отделением, главный зоотехник привез его на комплекс и представил рабочим как Тимофея Ивановича. Наш герой рта не успел раскрыть, хотел возразить, но зоотехник уже говорил о чем-то другом. Так и стал наш герой носить новое имя и отчество. По прошествии множества лет Тимофеем Ивановичем зовут его уже и родственники, и друзья. А дома называют ласково – Тима. Так звала его мама, Аманда Емельяновна, так зовет и жена.

Четыре дочери Валентина, Алена, Ольга, Наташа выросли и разлетелись, у каждой теперь своя семья. Еткуль, Чесменский район, Германия – по таким адресам живут потомки Теофиля Альбертовича и Анны Августовны. Но они вместе, а значит, жизнь продолжается. Сейчас хозяин экспериментирует с землей, возиться с растениями любил всегда. Еще будучи подростком, сам занимался помидорной рассадой, выпрашивал у любителей какие-то новые сорта картофеля. Люди даже подсматривали из-за угла, что же такое кладет Конрад в картофельные лунки, что в любой год с урожаем. Сейчас пол-огорода Теофиль Альбертович засаживает под солому слоем в 10-15 см, пол-огорода - обычным способом. Тот картофель, что разложен прямо на землю под соломой, не требует ни вспахивания, ни прополки, ни окучивания, ни копки (метод, кстати, известен еще с 1886 года). По осени разгребаешь солому, а картошка чистенькая лежит прямо на земле. Не хватает времени заняться пчелами, хотя все уже куплено, ведь это давняя мечта. Сейчас некогда большое личное хозяйство сжалось до курочек и любимого коня. А времени все равно в сутках мало.

Еще об одном увлечении Теофиля Альбертовича не могу не рассказать: на свадьбу подарили молодым фотоаппарат «Смена». Каких только кадров не наснимал за свою жизнь фотолюбитель, сколько людей осталось молодыми и задорными на его снимках. До сих пор в нижнем ящике шкафа аккуратными рядами лежат подписанные коробочки с пленками, такому архиву может позавидовать любой музей, ведь в этих пленках история района за несколько десятилетий. Пунктуальности, щепетильности и собранности этого человека остается только по-доброму позавидовать.

Богатая жизнь у Теофиля Альбертовича: четыре дочери, для которых он  самый лучший папа на свете, четыре зятя, для которых он уважаемый тесть, четыре внука и четыре внучки, для которых он самый замечательный дедушка, любимая и любящая жена, с которой прожили вместе 45 лет и которая ни разу не пожалела о том дне, когда встретила своего Тиму. А все остальное, что люди привыкли называть богатством, разве сравнится со всем этим, что у него есть?!

Зинаида Тюрина.

Поделиться

поделиться: