КОНОПЛЯНАЯ ШЕЛУХА

Воспитание детей – это дело, с которым каждый из нас сталкивался хотя бы однажды – в роли ребенка.

• Угол зрения

Конопляная шелуха

Воспитание детей – это дело, с которым каждый из нас сталкивался хотя бы однажды – в роли ребенка. Вы помните, как воспитывали вас ваши родители, как бабушка или дед, спокойно и без суеты относились к этим вопросам, имея внутреннее знание «как надо». Вряд ли всплывает в памяти, что бабушка сказала вам или себе: «Ограничивая ребенка, я переживаю, что ущемляю его интересы», или: «У моего зона кризиса трех лет» и еще что-либо подобное. Ведь нет же? При этом беспокойство, каким вырастите их чадо, существовало.
Что вообще ассоциируется у вас с детством? Как в доме у бабушки раскладывали лепешки на печке; как папа, играя с нами в прятки, залез на книжный шкаф и там сидел, стараясь не смеяться; как косили сено и прыгали в эти сочные душистые кучи; как однажды родители разрешили пойти с ними во «взрослые гости»; как попросила привезти какую-нибудь детскую книжку, а привезли печального Андерсена..
Понятно, что время шагает вперед, меняются люди и подходы к воспитанию, появилось множество идей обучения, позаимствованных как с Запада, так и с Востока. Но их обилие и разнонаправленность, свои плюсы совершенно запутывают родителей. Как ни парадоксально, но пока мы жили в закрытой стране, отчасти изолированные от новых идей, мы знали, что надо делать, и не так сомневались в себе. Хотя система воспитания была очень спорной. Сейчас остались с ребенком один на один, без Дома пионеров и школьников. Не существует единственно правильного решения для всех ситуаций, всех детей и всех родителей, хотя в советскую эпоху и стремились создать «плановое» детство, как экономику. Кормить строго по режиму, спать – в девять, учить быть прилежным, аккуратным и послушным, главное, послушным. Дети в одинаковых гольфах выстраиваются ряд, красный галстук висит на груди… Это уже проходили. Идеология готовила себе смену.
Сейчас другая крайность – можно все, главное, не зарыть талантов, не ограничить, не ущемить. При этом, ребенок, лишенный препятствия, не развивается, не стремится преодолеть.
И дети, и школа превратились в сплошной эксперимент. В детей вкладывают как в сберегательную книжку, дети становятся инвестицией. А школа – воспитательным «полигоном». Учим детей и сверяем по графику, тому ли учим? и так ли? И в каждой конкретной ситуации родители и школа сталкиваются с тем, что они – первопроходцы, несмотря на все советы и помощь психологов. Вот, ситуация с ЕГЭ, например. Далее, всевозможные тестирования с раннего возраста, экзамены в первый класс и после, разделение на предметные классы и выявление творческого потенциала. Не школа, а лаборатория. Следуем не чутью, а моде.
Слепо следуя инструкции и копируя образцы, не сильно заморачиваясь о сути, мы все больше отдаляемся от собственных детей. И они отвечают нам тем же. Неслучайно то, что  последние поколения молодых людей, рожденных уже в новое время, называют «потерянными», «затерянными». Вообще, многие процессы действительности моментально отображаются в языке. Смотрите. Даже по речи подростков становится понятно, что она совершенно иная, нежели у старшего поколения, хотя недавно это было не столь контрастно. Язык интернетчиков и блоггеров, мало того, что между собой различается, так еще и совершенно не понятен остальным. («Валалсйа пат сталом», с разбега ап стену, аффтар жжот т.д.). Отрицание любой пунктуации и правописания есть стремление показать, что «наплевать на ваше общество, с вашими правилами». Есть смысл говорить о расслоении. Тот же пример, последний сериал «Школа» для подростков и о них на нашем телевидении. Почему он  вызывает такие горячие споры? Как выразился директор центра образования «Царицыно» Ефим Рачевский в интервью радиостанции «Эхо Москвы», потому что «нет ничего интереснее, нет ничего азартнее, нет ничего взрывнее, опаснее, интереснее, чем подросток. Именно у подростка мир рушится. И я бы сказал, что везёт тому, кто на обломках внутреннего разрушенного мира всё-таки чего-то сможет сотворить и здесь ему надо помогать. Мы часто говорим «не мешать», я не согласен с этим, надо помогать, потому что ему одному справиться сложно».
Всегда слепое копирование с образца и следование пошаговой инструкции – нежизнеспособно. Может существовать некоторое время, но исчерпывает себя быстро. Поэтому, я думаю, бессистемное, совершенно ненаучное, живое воспитание наших бабушек не ради воспитания, а ради вкуса к жизни, доверия к ней и себе дает больше, чем вся наука вместе взятая. Доверие к ребенку, знание, что он и сам может справиться, незаметная помощь дают больше свободы, чем все свободомыслие. Да и сам факт, что родителей нужно учить, как воспитывать, говорит о том, что они перестали чувствовать интуитивно, все время опираясь на чужие теории, перестали чувствовать сакральный смысл воспитания.

P.S. Однажды в детстве мне в руки попала книга Януша Корчака «Как любить ребенка». Мне нравилось сушить в ней гербарии, она была достаточно толстой и увесистой, и листья получались гладкими и правильными. Тогда я вообще не думала, что за книга передо мной. Сейчас, доставая из нее засушенные веточки, наткнулась вот на что.
«…в бесплатную поликлинику мать приносит младенца.
 – Не сосет. С ложечки пьет. Иной раз во сне как вскрикнет вдруг…
Осматриваю рот, горло, ничего не вижу.
– Вы поглядите, у него что-то на десне.
Осматриваю второй раз, покраснение, но странное: только на одной стороне.
– Вот что-то тут чернеется, зубик, что ли?
Вижу что-то твердое, желтоватое, овальное, с черным ободком. Приподнимаю, подается, под ним – маленькое красненькое углубление с кровяным краем. Наконец это «что-то» у меня в руках: конопляная шелуха! Над люлькой висит клетка с канарейкой. Канарейка бросила шелуху, та упала, проскользнула в рот и впилась в десну.
Ход моих мыслей: stomatitis catarrhalis, soor, stom.aphtosa, gingivitis, angina  и т.д.
А мать: больно что-то во рту.
Я два раза проводил осмотр… А она?»

Елена ЛАТЫШ

Поделиться

поделиться: